"Апостолос Доксиадис. Дядюшка Петрос и проблема Гольдбаха " - читать интересную книгу автора

Не успел я насладиться своим триумфом и двух дней, как почтальон принес
мне телеграмму:

ЕДИНСТВЕННОЕ ЧТО ТЫ ДОКАЗАЛ ЭТО ТО ЧТО ЛЮБОЕ ЧЕТНОЕ ЧИСЛО
ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ В ВИДЕ СУММЫ ПРОСТОГО И НЕЧЕТНОГО ЧТО ТРИВИАЛЬНО ТЧК

Неделю я приходил в себя после первого провала и удара по самолюбию. Но
все же оправился и начал работу заново, на этот раз используя
reductioadabsurdum:
"Допустим, что существует такое четное число n, которое не может быть
представлено в виде суммы двух простых. Тогда..."
Чем больше работал я над задачей, тем очевиднее для меня становилось:
это утверждение выражает некую фундаментальную истину о натуральных числах,
materiaprima [7]математической вселенной. Вскоре я подошел к вопросу о том,
как распределены простые числа среди других натуральных, а также о
процедуре, которая позволит по данному простому числу найти следующее. Я
знал, что эта информация, окажись она в моих руках, была бы крайне полезна в
моем поиске, и раза два или три у меня было искушение поискать ее в книгах.
Но я, верный своему обязательству работать без посторонней помощи, этого не
сделал.
Дядя Петрос, продемонстрировав доказательство Евклида бесконечности
множества простых чисел, сказал, что дал мне единственно необходимый для
моей работы инструмент. И все же я не мог продвинуться вперед.
К концу сентября, за несколько дней до начала моего последнего в школе
учебного года, я снова оказался в Экали, мрачный и сломленный. Поскольку
телефона у дяди Петроса не было, мне предстояло сообщить ему весть лицом к
лицу.
- Ну? - спросил он, как только мы сели и я гордо отказался от его
вишневого напитка. - Ты решил задачу?
- Нет, - ответил я. - Честно говоря, не решил. Меньше всего мне теперь
хотелось прослеживать путь своих ошибок или чтобы их анализировал за меня
дядя Петрос. Более того, мне абсолютно неинтересно было узнать решение,
доказательство утверждения. Хотелось только одного: забыть все, хоть как-то
связанное с числами - четными или нечетными, не говоря уже о простых.
Но дядя Петрос не собирался отпускать меня так легко.
- Ну что ж, - сказал он. - Ты помнишь наш уговор?
Я понял, что ему нужно официально закрепить свою победу (почему-то я
был уверен, что он именно так рассматривает мой провал), и мне это было
очень неприятно. Но я не собирался делать его победу еще слаще, показывая
свои задетые чувства.
- Конечно, помню, дядя, как и ты. Мы договорились, что я не буду
пытаться стать математиком, если не решу задачу...
- Нет! - прервал он меня с неожиданной горячностью. - В договоре было
сказано, что если ты не решишь задачу, ты дашь обещание никогда не быть
математиком!
- Именно так, - подтвердил я хмуро. - И поскольку задачу я не решил...
- Ты сейчас дашь обещание, - прервал дядя, заканчивая предложение и
снова подчеркивая слова так, будто его (или скорее моя) жизнь от этого
зависела.
- Конечно, - сказал я, заставляя себя не быть невежливым. - Если это