"Елена Долгова. Маги и мошенники" - читать интересную книгу авторакто стал в ее глазах олицетворением умудренной и преднамеренной
несправедливости. Стуча сапогами, вошел и по-солдатски отсалютовал Кунц Лохнер. - Мой император... Гаген Справедливый обернулся, растеряно сощурив близорукие глаза. - Капитан? В чем дело, я не звал вас... Встревоженный Людвиг фон Фирхоф поспешно набросил на мерцающий магический кристалл парчовую ткань. - Тревожные вести с юга, мой император. Император встал, обычная печать легкой расслабленности и меланхолии покинула облик правителя. - Людвиг, останься. И позаботься, чтобы нас не беспокоили. Лохнер протянул повелителю футляр со свитком, Гаген склонился над пергаментом, потом протянул послание другу: - Читай и ты. Фон Фирхоф расправил испачканный свиток и прочитал торопливые, в брызгах и мелких кляксах, бурыми чернилами написанные строки: "Государю Церена, императору Гагену Справедливому капитан форта Толоссы, Мориц Беро шлет с оказией пожелания доброго здравия и заверения в верности. Довожу до ведома вашего, государь, что в ночь перед кануном праздника св. Регинвальда форт наш был изменнически взят в осаду. Причиной тому явились горожане, ведомые бывшим священником церкви св. Коломана, а ныне мятежником, именуемым Клаус Бретон, в ослеплении злобы коими убиты были благородного происхождения, а также состоятельные горожане, в числе них находился и бургомистр Толоссы, мэтр Симонен. С печалью души моей и стыдом непомерным принужден признать, государь, что часть солдат, находившихся под началом моим, презрев клятвы, данные короне Церена, и увлекшись посулами Бретона и сообщников его, Штокмана и Арно, соединилась с бунтовщиками. Солдаты гарнизона в числе пяти сотен мечей, сохранив верность величеству вашему, замкнулись в стенах форта, с малым количеством провианта и скудными запасами масла и стрел. Заверяя и клянясь Господом Единым нашим в сугубой верности своей, умоляю вас, государь, кровью лучших из лучших граждан политой Толоссе помощь оказать солдатами, продовольствием и воинским снаряжением, до той поры, пока форт не пал, взятый толпой озлобленных противудействием нашим мятежников. В противном случае не вижу я способов избежать наихудшего и остается нам лишь предать души свои в руки милосердного Творца. Мориц Беро". Фон Фирхоф видел, как судорога ярости на короткий миг изуродовала оплывшее в последние годы лицо императора, сделав его похожим на покойного отца - на Гизельгера. - Да поразят их стрелы святого Иоанна! Будь прокляты они все - и ересиарх Бретон, и растерявшие остатки мозгов горожане, и трусливые солдаты и этот capitaneus debilis Беро. Сколько пробыло в пути письмо? - Немного - всего неделю, государь. - невозмутимо ответил капитан Кунц. - Гонец выбрался из Толоссы ночью, перелез через стену при помощи |
|
|