"Елена Долгова. Маги и мошенники" - читать интересную книгу автора

бездумно дарить церенскому правителю такую опасную игрушку?
Дар беглого Хрониста во сто крат страшнее, чем Сфера Маальфаса, решил
про себя бывший инквизитор. Талисман демона искушал меня и Гагена
возможностью легкой войны, но что такое выкошенное войско или рухнувшие
стены цитадели? Сила Сферы быстро тратится, а пополняется медленно. Можно
набрать новых солдат, можно отстроить разрушенные башни, зато гримуары
Адальберта способны без труда подменять души людей.
"Я не смог бы заколоть арестанта, нарушив волю императора", - подумал
фон Фирхоф. "Но никто не мешает мне попросту его не спасать. В резиденции
Короны Хрониста в лучшем случае ждут запугивания, уговоры и пожизненное
заключение в золоченой клетке, а в худшем - пытки. Пусть он умрет. Так
будет лучше для всех."
Приняв решение, фон Фирхоф успокоился, не торопясь, допил вино,
стараясь не смотреть в сторону раненого. Тот, кажется, затих. Скончался?
Эмиссар императора не выдержал и подошел поближе. Невероятно, но
отравленный все еще дышал, судороги мелко подергивали его мышцы, губы
посинели.
А ведь Адальберт не хотел причинять вреда - с некоторым подобием
раскаяния подумал фон Фирхоф. Он не стремился разрушать Империю, иначе бы
давно и без труда совершил это. Пусть мои колебания нелепы, но я не могу
приговорить человека к смерти только за великий дар сочинителя и
повседневную жизнь шалопая. Я не только слуга Гагена, я врач, я обязан и
хочу помочь раненому. В конце концов, ни к чему спешить, отправляя человека
на тот свет - это всегда успеется. Chirurgus mente prius et oculis agat,
quam armata manu.* [Пусть хирург прежде действует умом и глазами, а
затем -вооруженной рукой (лат.).]
Людвиг-врач выскочил за дверь. Костры на площади догорали, там и сям
прямо на земле темнели фигуры спящих еретиков. Он едва ли не на ощупь
обыскал место покушения. Сумка, сброшенная ведьмой перед прыжком, вся
истоптанная и вмятая в грязь, валялась на земле. Фон Фирхоф подобрал
поклажу и бегом вернулся в ратушу.
Запас снадобий оказался внушительным, вода нашлась в котелке, кое-чего
не хватало, кое-что пришлось заменить сомнительными ингредиентами. Жидкость
в чаше бурлила и слегка светилась опалом. Фирхоф смочил полотенца холодной
водой, обернул ими отравленного, тщательно смешал противоядие и ножом
разжал зубы пациента. Спазмы мешали умирающему глотать, лекарство
наполовину пролилось на грудь; к счастью, его оставалось еще много.
Людвиг-врач выполнил свою миссию и отступил в сторону, Людвиг-советник
императора устроился на табурете у очага, ожидая результата.
Ждать пришлось недолго. Судороги пациента постепенно ослабели, со щек
Хрониста сошел неестественный алый румянец. Людвиг выскользнул в штормовую
темноту ночи и с наветренной стороны вылил остатки снадобья, потом
вернулся, тщательно вымыл чашу и руки.
Противоядие пошло в ход, дело было сделано, оставалось ждать
последствий.
- Святой Регинвальд! Это было смело. Он, быть может, редкостный
счастливчик, а я, возможно, законченный дурак. Очень надеюсь, что все это
не окажется бесполезным промахом...

...К полуночи ветер подул сильнее, исхлестанные его порывами чайки