"Юрий Дольд-Михайлик. У Черных рыцарей" - читать интересную книгу автора

Григорий сел, слегка облокотившись на стол, так же, как это сделал и
его неожиданный собеседник.
- В ваших глазах, сын мой, я читаю удивление и прихожу к выводу, что
вам не так уж часто приходится иметь дело с духовными особами. Я не ошибся?
- Простите, отче! Я недостаточно хорошо владею английским, чтобы
свободно разговаривать. Понимаю, но не настолько, чтобы поддерживать
беседу...
- А я почти не знаю немецкого... Как же быть? - Попик на миг задумался
или сделал вид, что задумался. Потом в глазах его загорелись искорки, и
ласковая улыбка заиграла всеми многочисленными морщинками на щеках, вокруг
глаз и губ.
- Мне кажется, есть такой язык, на котором мы быстро договоримся, -
совсем свободно, без запинки произнес попик на чистейшем украинском языке,
певуче растягивая окончания слов.
- Яволь! - нарочито по-немецки ответил Григорий.
- Почему вы отвечаете по-немецки?
- Это мой родной язык.
- А разве слово, которое в детские годы помогает нам познать мир и
науку, не становится родным? Вы же, как мне известно, учились в украинской
школе?
Григорию стало ясно: человек в рясе так же, как и очкастый, отлично
информирован о прошлом своего собеседника.
- Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы выяснить мое отношение к
украинскому языку? - в голосе Григория послышалось нетерпение.
Попик укоризненно покачал головой, но голос его, как и раньше, звучал
ласково, примиряюще.
- Вы чересчур нервны, сын мой... Но нам, духовным пастырям, для того и
вручен святой крест, чтобы вносить в смятенные человеческие души мир и
благодать. Чтобы зло в людских сердцах отступало перед нами...
- Нельзя ли ближе к делу, отче? Я человек военный, привык говорить
коротко и ясно. Того же жду и от собеседников. В деле спасения людских душ я
разбираюсь мало, да, признаться, и не намерен пополнять свои знания в этой
области.
Сказанное прозвучало значительно резче, чем того хотел Григорий. И тем
неожиданнее была реакция попика. Подойдя к Григорию и положив ему руку на
плечо, он почти весело проговорил:
- Очень приятно разговаривать с деловым человеком. Вы, милый барон,
освободили меня от нудной обязанности напрасно терять время на вступительную
речь. В вашем характере, мне кажется, сочетается немецкая пунктуальность и
американская деловитость. Итак, время - деньги, не станем тратить его
попусту. Прежде всего, кто я? Скромный рядовой священник греко-католической
церкви. Зовут меня отец Фотий. Наш высший пастырь - его святейшество папа
римский поручил мне, ознакомившись с делом на месте, доложить ему о
положении нашей многострадальной паствы, особенно среди побежденных. Ибо,
когда страдает плоть людская, но возрадуется душа верующего, благодать божья
стоит у врат жизни раба своего.
- Простите, отче Фотий, но как могут возрадоваться души таких вот, как
я, если у нас забрали автоматы и загнали за колючую проволоку лагерей для
военнопленных? - насмешливо спросил Григорий. Его раздражали уклончивые
ответы попика.