"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

оскорбить и унизить партию и правительство. Таким образом, он нанес
оскорбление нашему дорогому и любимому вождю и учителю, нашему дорогому
товарищу...
Имя партийного вождя утонуло в громе аплодисментов.
Товарищ Черепин удовлетворенно огляделся. Панас понуро смотрел в пол.
Когда аплодисменты смокли, товарищ Черепин объявил приговор:
Панас совершил настолько тяжкое преступление, что его необходимо
передать на рассмотрение в Органы Госбезопасности и Верховный Суд.
У товарища Черепина все выглядело гладко за исключением одного пункта:
как мог Панас сразу оскорбить и товарища Черепина, и партию, и
правительство?
- Как именно он вас оскорбил? - выкрикнул кто-то из угла.
- Что он такое сделал? - спросил еще чей-то голос.
Зал оживился. Многим не терпелось узнать, что же произошло между
Панасом и товарищем Черепиным.
Кто-то даже спросил, а были ли свидетели случившегося. Сначала товарищ
Черепин спокойно обвел собравшихся взглядом. Затем он поднялся с места и
выпил воды. Заглянув в пустой стакан, словно желая убедиться, что он
действительно пуст, он медленно поставил стакан на место, и, кашлянув в
кулак, прозвонил в колокольчик, призывая к тишине и порядку. Все сразу же
замолкло, и установилась мертвая тишина. Все боялись даже пошелохнуться. Мы
ждали, что же он скажет.
Но товарищ Черепин не торопился. Он пронзительно посмотрел на
аудиторию, как будто хотел всех загипнотизировать. Затем начал говорить:
- Поскольку по своей сущности преступление гражданина Коваленко таково,
что оно дискредитирует нашу любимую партию и правительство, и меня, как их
законного представителя, то не считаю уместным повторять это публично.
На какой-то момент повисла молчание. А потом ясным голосом он добавил:
- Я еще раз повторяю требование. И это является требованием нашей
любимой партии и правительства.
Нет необходимости сомневаться в злонамеренном преступлении обвиняемого,
а поэтому его дело направляется в Органы Госбезопасности и Верховный Суд.
Он закончил свое пояснение и намеренно сделал паузу, словно ожидая
каких-то возражений. После этого он что-то сказал Сидору, судье. Это была
команда приступить к судебному слушанию. Но мы уже поняли, что
Панас был уже приговорен еще до начала судебного разбирательства.
Сидор, как и в предыдущем случае, не знал, что сказать и растерялся.
Теперь он беспомощно смотрел то на обвиняемого, то на товарища
Черепина. Товарищ Черепин что-то подсказал ему на ухо, и Сидор
обратился к обвиняемому и произнес:
- В своей патриотической речи товарищ Черепин утверждает, что вы
неуважительно отозвались о наших партии и правительстве, и о самом товарище
Черепине. По какой причине вы это сделали?
- Ни по какой, товарищ... Не было у меня причины, - сердито ответил
Панас.
Судья Сидор, взглянув на товарища Черепина, поправил Панаса:
- Товарищ судья.
Панас нехотя повторил поправку судьи. Но обращение подсудимого к судье
не устроило товарища Черепина, и теперь он поправил обоих:
- Просто судья.