"Мирон Долот. Голодомор " - читать интересную книгу автора

испытания.
Некоторые голодающие крестьяне еще пытались заработать себе на
пропитание подработкой за пределами села. Можно было встретить этих угрюмых,
изнуренных людей, шагающих от хаты к хате с топором или лопатой в поисках
заработка. Возможно, кто-то и мог бы нанять их вскопать огород или нарубить
дров. Они бы с радостью сделали это в обмен на пару картофелин. Но не многие
из нас были в состоянии поделиться этой парой картофелин.
Толпы несчастных голодающих можно было видеть бродящими по всем
картофельным полям. Они надеялись найти невыкопанную картошку, оставшуюся
лежать в земле с прошлогоднего урожая. Неважно, в каком состоянии находилась
найденная картошка: промерзшая или подгнившая, она все равно съедалась.
Некоторые отправлялись в леса в поисках корма. Побережья рек тоже
притягивали внимание, здесь было много зелени: побеги тростника и другие
водные растения. Кто-то мог поймать что-нибудь в воде, неважно, что именно,
и съесть.
Но все же большинство, как и в прежние времена, подавалось в города.
Раньше там всегда было легко найти какую-нибудь работу: посадку деревьев в
садах, уборку дворов или улиц. Но теперь порядок изменился. Стало
противозаконно нанимать крестьян для любой работы.
Этот запрет преследовал две цели: не только остановить поток крестьян
из села в город, но и, главным образом, предотвратить получение крестьянами
в городах пищевых пайков. Фактически, первый раз в истории человечества,
крестьянство, как часть общества было объявлено вне закона.
Некоторые крестьяне увидели свое спасение в городских рынках. Они
приносили для продажи свою лучшую одежду с дореволюционных времен, семейные
реликвии, предметы народных промыслов, женские украшения, которые
передавались из поколения в поколение, домотканые рубашки, скатерти,
полотенца - все вышитые традиционным украинским шитьем, украинские ковры
ручной работы и другие ценности. Они продавали их за гроши или обменивали на
что-нибудь съедобное. Но большинство голодающих жителей села ходило на
базары и рынки не с целью продать или обменять что-нибудь: у них нечего было
продавать, и не было денег, чтобы что-то купить. Эти общественные места
стали их последней надеждой найти хоть какое-то пропитание. Эти люди стали
здесь постоянными жителями. Я видел много таких сельских жителей, когда
иногда с мамой отправлялся на базар. Они слонялись в рыночной толпе с
протянутыми руками, со стоявшими в глазах слезами, умоляя прохожих не дать
им умереть с голода. Но чаще всего городские жители старались быстрее пройти
мимо них, не поднимая глаз, словно им было стыдно даже взглянуть на этих
людей. Вскоре эти голодные нищие стали привычной картиной городской жизни, и
на них уже не обращали внимания. Отвергнутые толпы голодающих стали рыться в
отбросах и помойках. Они копались в каждой мусорной куче, подбирая все, что
было выброшено: обглоданную кукурузу, огрызок яблока, срезанную кожуру, даже
кости. Ночью голодающие спали прямо на базарах, примостившись под торговыми
рядами и скамейками, в кустах и на задворках.
Некоторые из них могли подвергнуться избиениям и даже убийству в ночное
время. Других отлавливали наряды милиции, набивали ими грузовики и вывозили
за пределы города, где оставляли их предоставленными сами себе, приказав
больше в город не возвращаться.
Все же многие тянулись обратно в город, несмотря на опасность.
Кто-то возвращался в родные места, смиряясь тем самым со смертным