"Юрий Домбровский. Новеллы о Шекспире" - читать интересную книгу автора

вконец. Ух, как тогда полетят его замки, его коллекции картин и драгоценных
вещей! Ух, как они полетят.
Тут она заметила, что спутник внимательно смотрит на нее, и постаралась
печально и скорбно улыбнуться.
- Но мне так жалко ее величество, - сказала она, кивая кудрявой черной
мальчишеской головой, - Каким же надо быть негодяем...
- Не надо так говорить, - попросил он. - Королева еще сильна и
прекрасна. У нее есть поклонники. Вот, передайте ей в удобную минуту. - Тут
она увидела, что ей суют записку.
- Что это? - спросила она.
Записка была запечатана, но при первом взгляде на адрес у Фиттон
дрогнули губы. Ах, так вот что! Это пишет ее последний любовник - граф
Пембрук. Это он теперь хочет вместо Эссекса залезть в королевскую спальню, И
молодец, выбрал же подходящее время! Ну что ж, этот мальчик далеко пойдет.
Она-то знает его!
- Хорошо, - сказала она. - Я передам. - А сама, презрительно поджимая
губы, подумала, что так ему и надо, этому наглецу. Он был моложе ее на шесть
лет и стыдился этого. Так вот его будущая любовница будет старше его на
сорок семь лет. Ух, как это противно! Она даже губу закусила. Но тут карета
вдруг сильно дернулась и остановилась. Это они подъехали к дворцу.


* * *

Шторы были опущены, и в комнате стояли скользкие подводные сумерки.
Сильно пахло духами и еще чем-то тонким и едким - уксусом, должно быть.
Королева лежала в постели. Рыжие волосы и желтое, уже явно старческое,
сухое, недоброе лицо, с резким чеканным, почти монетным профилем, ярко
выделялось на белой подушке. Королева лежала одетой. На ней было платье с
широкими рукавами, безобразно утолщенное в плечах и талии, и напоминала она
упавшую летучую мышь.
Тонко и пронзительно где-то по сухому дереву стучал жучок. Ох, недобрая
же это была примета!
Фиттон вошла, прижимая к груди руки.
- Ваше величество, - сказала она растерянно и преданно и в то же время
зорко поглядела на королеву.
На постели, у сложенных рук королевы, лежал требник, но открыт он был
не на молитве, а на многокрасочной иллюстрации. Вот - изображала она
королева, царственно гордая, прямая, стоит на коленях и простирает руки к
небу, под коленями у нее подушка. На другой подушке скипетр и корона. Никто
лучше королевы не умеет так царственно гордо стоять на коленях перед Богом.
Когда королева молится, тогда и Бог почему-то кажется не вполне Богом и
королева не кажется уж больно коленопреклоненной.
~ Ваше величество, - повторила Фиттон.
~ Я ждала вас, мой мальчик, - проскрипела старуха с кровати. - Вы
чрезвычайно доверчивы, и мы из-за этого с вами не раз ссорились. Так вот я
хочу, чтоб вы сейчас услышали про благодарность того ничтожного и вздорного
человека, которого я... Да, прошу вас, милорд.
Полог около изголовья дрогнул, раздвинулся, и обозначилась фигура
человека. Он, очевидно, нырнул в тяжелые матерчатые складки его, как только