"Юрий Домбровский. Деревянный дом на улице Гоголя" - читать интересную книгу автора

- Ну и отлично, - засмеялась она, - через неделю приходите читать
корректуру. Только уже не ко мне теперь придете, на моем месте будет другой
работник. У него с вами, очевидно, будет особый разговор. Ведь с будущего
года альманах превращается в журнал и будет выходить ежемесячно. Есть
постановление ЦК об этом. А в этом году еще только один номер и появится -
праздничный.
Это была уже осень 1937 года.

А теперь немного в сторону: не так давно мне пришлось отвечать одному
обиженному мной автору. Он мне написал: "Итак, вы закрыли моей вещи доступ в
журнал. Соображения, по которым Вы это сделали, изложены Вами весьма
подробно, и я не хочу возражать и спорить, но скажите, не допускаете ли Вы
возможность ошибки? Ведь рецензент тоже не Бог. Так не получится ли, что
ошиблись Вы, неоправданно наложили вето на мою вещь, вполне заслуживающую
печати? Разве так не может быть? "
"Уважаемый имя-рек, - ответил я, - ну, безусловно, каждый рецензент
может ошибиться, и действительно хоть раз да ошибается. В этом вы безусловно
правы. Но вот в чем вы так же безусловно неправы. Нет у рецензента никакого
"вето", и как бы ему ни хотелось, он не в состоянии преградить путь Вашей
вещи, если она действительно чего-то стоит. На необъективную, однобокую или
какую уж там хотите скверную рецензию Вы легко найдете управу даже в стенах
той же самой редакции. Пошлите только вашу повесть вторично и попросите дать
ее другому рецензенту, и все сразу же разрешится. Кроме того, ведь у нас
есть еще с десяток столичных литературных журналов и свыше трех десятков
республиканских - все они открыты для вашей вещи. Каким же образом при таких
обстоятельствах кто-то может вам помешать напечататься? К слову, могу
поделиться с вами своим довольно-таки горьким опытом. Всего я выпустил
четыре книги - и вот только самая первая из них прошла, как говорится, без
сучка, без задоринки, а три последующих были с ходу же зарезаны
рецензентами. Да еще какими! Штатными, главными, редакционными. И все-таки
все эти книги вышли. А две из них даже в том же самом издательстве. Если вы
действительно уверены, что ваша вещь хороша, то вы обязаны, понимаете, -
просто обязаны - бороться за нее. Точно так же, как я обязан быть
непоколебимо уверен, что, не рекомендуя вашу вещь к печати по таким и
таким-то соображениям, я не допустил тут ошибки".
Отвечая мне, автор спросил: "Очень любопытно, при каких обстоятельствах
произошло издание той вашей первой книги, которая прошла "без сучка, без
задоринки?" И очень странно, что это была, как вы пишете, самая первая
книга. Может, у меня неверное представление, но мне кажется, именно первая
книга и проходит труднее всего. Очень хотелось бы, чтобы вы поделились своим
опытом".
На это письмо я тогда не ответил, но вот сейчас делюсь.

Союз писателей Казахстана в ту пору помещался в двухэтажном
белокаменном особняке на улице Красина. Первый этаж был жилой, во втором
находился Союз писателей. Но добро бы один Союз - но в нем, - это в трех
комнатах! - помещалось еще и казахстанское издательство художественной
литературы (КИХЛ), и редакция казахского литературного журнала "Адебиет жане
искусство", и бухгалтерии всех этих трех учреждений, и машинное бюро, и
литконсультация, и даже, кажется, еще управление по охране авторских прав.