"Юрий Осипович Домбровский. Леди Макбет" - читать интересную книгу автора

- Как умылась? Эх, ты! Сказал же ты ей, что Иван тебе ничего не
говорил, куда пошел, зачем. Ну вот и все - значит, и ты не свидетель, Ух,
какая стерва! Вот попробуй, сыграй такую на этюдах, ведь ни за что не
сумеешь.
Я взял спутницу под руку:
- Ну идем, а то опоздаем на сеанс.
- А заметил, какое лицо у нее было, когда она с нами разговаривала?
Надменное и снисходительное. Она же ничего не боится и презирает нас
обоих. Слушай, милый, - она остановилась и взяла меня под локоть, - прошу
тебя, не говори лишнего, ну того, чего не знаешь, все равно ничего не
сделаешь. Парикмахер отречется, Маша будет только плакать, а жена Копнева
тебя возненавидит - вот и все, чего ты достигнешь.
- Что же по-твоему делать?
- Не фантазировать. Вот у тебя уже убийство, ревность и все такое! Не
надо так! Не бери лишнего на душу. Просто: спросят - ответь, вот было так
и так, а что это значит, разбирайтесь сами.
В кино мы опоздали и до ночи прогуляли по аллеям.
Уже и огни потухли, а мы все ходили. Моя спутница молчала и о чем-то
думала.
- Итак, "любовная лодка разбилась о быт"? - спросил я при прощании. Эти
строки Маяковского у всех тогда были на устах и в памяти.
Она задержала мою руку.
- Ты говоришь про свою врагиню? Нет, у нее и не любовь, и не быт!
- А что же?
- У нее преступление! - ответила она твердо.
- То есть убийство?
Она поморщилась.
- Ах убийство может быть само по себе, если оно только есть, но тут и
самая любовь - преступление.
И значит есть такие женщины. Вот у твоей Маши и неудачная
любовь-радость, а здесь и взаимность - только тяжесть и злодейство. От
такой любви человек гнется гибнет Вот если бы эту мысль мне удалось
донести, она бы и была ключом к моей роли. Но как это сделать?
Как превратить кержачку в леди Макбет? Ну-ка давай, подумаем вместе.
Утром когда я пришел в госпиталь, мне первым делом сообщили: Марья
Григорьевна исчезла и захватила с собой ключи. Теперь ломают дверь
бельевой, с вешалки пропало сколько-то бушлатов и два пледовых одеяла.
Значит, очевидно, чувствовала за собой что-то. Нас с Машей (она, верно,
много плакала - нет-нет да вдруг сядет затуманится и всплакнет) засадили в
комнату, дали бланки и заставили писать длинные и подробные показания:
что, когда, где, почему. Кажется, объявили всесоюзный розыск, но этим пока
все и кончилось. Стрелка подержали и отпустили, да и за что было его
судить?
Он кричал, свистел, но неизвестный пер на него, прямо в круглое дуло
русской винтовки - вот он выстрелил и попал.
Приехала жена Копнева и ей, верно, что-то выхлопотали По госпитальному
саду она ходила обнявшись с Машей, и обе то плакали, то смеялись. Меня она
не замечала и только раз заговорила со мной.
- Довольно нехорошо,- сказала она,- человек мертв а вы про него всякую
сплетку ведете. Пил, да то, на се. Вот вы хотели, чтоб я ничего не