"Юрий Осипович Домбровский. Леди Макбет" - читать интересную книгу автора

свежего, еще сырого белья, - считай, знай, заступничек! Знаю я, чем он
тебе угодил, знаю! - она злобно засмеялась, - погоди, я и до твоей Машки
доберусь! Обнаружу я ваши сады-лавочки! Вон видишь, какие у меня зубы?
Живьем слопаю, как только узнаю! Так ты и помни! Вот! - и она ткнула его в
плечо и так громко засмеялась, что маленький парикмахер проснулся,
послушал и сказал: "Однако!".


III


С тех пор пошло.
Она никак не оставляла меня своим вниманием. Так, однажды после того,
как я два часа просидел на лавочке с хирургической сестрой, она меня
почтительно спросила:
- Я у вас что хочу узнать: вы когда законную бабу имели?
- Как? - обомлел я.
- Ну, женат, женат, когда ты был? - она не говорила, а почти каркала. Я
оторопело ответил, что нет, не был.
Она кивнула головой и пошла по саду успокоенно говоря:
- И правильно! Какой из тебя муж! Ты здоровой девке и вреда-то принести
не можешь.
Другой раз, тыча пальцем в книгу стихов, она меня спросила:
- Вот тут написано "Поцелуй был как лето". Это как же понять? Что он
хотел этим выразить?
Вопрос был, конечно, сложный, но я подумал, и стал объяснять.
Она слушала-слушала, а потом спросила:
- А ты когда-нибудь бабу-то... целовал?
Я вспыхнул и спросил, почему это так ее интересует?
Она свысокг! поглядела на меня спокойными ореховыми глазами и ровно
ответила:
- Ничего не интересует! А вот попался бы мне такой МуЖ - объелся груш -
я б его в первую ночь как котенка придушила - и концов не нашли б!
Вечером после этого разговора я спросил Копнева:
- Что она на меня так злится?
Он пожал одним плечом, а на лице его проступило; и ты еще, дурак,
спрашиваешь?
Было душно, и мы распахнули окно прямо в черные кусты сирени. Темнело.
В больничном парке зажигались белые и желтоватые фонари, и вокруг каждого
висела сетка из мошки. Кажется, очень далеко через настороженные листья
желтели стены хирургического корпуса.
- Ас ней и связываться не надо, - посоветовал вдруг Копнев, смотря на
меня.
- Да я...
- Злая баба! Ух, ведьмища! - он быстро расстегнул гимнастерку и я
увидел возле левбго соска лиловое и черное пятна. - Видал? Зубы как у
людоеда! .
- Ого! - сказал я солидно. - Как же это так?
Он молча и зло застегнул ворот, но тут меня позвала к себе ванщица, и
разговор прервался. Когда я зашел к ней, она неясно сказала: "шкаф тут...