"Стивен Дональдсон. Золотня-огонь (цикл Первые хроники" - читать интересную книгу автора

оправится. Однако, не слишком сладко ему придется в Зломрачном Лесу.
Корик кивнул. Он попрощался на ночь с Брабха и занялся котомкой, что
нес за спиною. Остальные Стражи Крови последовали его примеру, а все
ранихины тем временем ускакали галопом прочь покормиться и отдохнуть, и
заодно посмотреть на расстоянии за лагерем. Когда из дорожных мешков были
извлечены прутья лиллианрила, Лорд Шетра воспользовалась одним из них,
чтобы разжечь небольшой костер. Из некоторых припасов Корика она
состряпала скудный ужин. Пока Шетра ела, она краем глаза наблюдала за
Лордом Гиримом, как если бы ожидала, что запах пищи пробудит его. Но он
по-прежнему лежал ничком на земле, хныча и постанывая время от времени.
Наконец она не выдержала и, приблизившись к Гириму, слегка подпихнула его
ногой.
Он резко отодвинулся и весь сжался, словно готовился оказаться лицом
к лицу со своим противником. Еще какое-то мгновение губы его дрожали и
широко распахнутыми глазами вглядывался он в изумлении в подрагивающую
темноту ночи. Однако, поднявшись на ноги, он стряхнул с себя последние
остатки сна и наконец понял, где он. Страх исчез с его лица, казавшегося
серым и изможденным. С трудом передвигая ноги, Гирим приплелся к костру, с
тяжелым вздохом опустился на траву и съел то, что Шетра оставила для него.
Надо сказать, еда оказала на Лорда свое положительное воздействие, и
очень скоро бодрое и веселое настроение вернулось к нему.
- Да, сестра Шетра, стряпуха из тебя не ахти какая.
Не получив никакого ответа на свое замечание, Гирим растянулся на
земле подле огня, горестно вздыхая.
- Ах, ну что за мука, какая ужасная боль.
Некоторое время он лежал уставившись на языки пламени, пляшущие вдоль
прутика лиллианрила, не уничтожая его. Затем он обратил лицо свое к небу и
хрипловато проговорил:
- Друзья мои, за сегодняшний день я перебрал в своей голове самые
ужасные планы мести тем, кто отправил меня на эту невыносимую прогулку. С
самого полудня я был полон самых страшных и зловещих сообщений. Но теперь
- я каюсь. Вина в этом только моя. Я - жирный, тупоголовый болван,
потерявший рассудок еще тогда, когда меня посетила мысль отправиться в
лосраат и стать Лордом. Ах, о чем я только не грезил, мечтая о Лордах и
великанах, о знании, великих деяниях и подвигах... и... зачем только
спрашиваю я вас? Уж лучше бы я был строго наказан и послан заботиться об
овцах до конца моих дней, лучше, чем потакать моим безумным прихотям и
фантазиям. Но, увы мне, Хул, супруг Грен, мой отец, был не сторонником
наказаний. Сожалею, но моя толстокожая персона не слишком-то чтит его в
своей памяти. Был бы он сейчас здесь и видел бы меня, как болит моя плоть,
как ноют мои кости, и все из-за одного единственного дня прогулки верхом
на ранихине, он бы залился горючими слезами в укор моей отъевшейся
глупости.
- Что ж, возрадуемся, что его здесь нет, - сдержанно произнесла
Шетра. - Я не терплю слез.
Гирим воспринял это как аргумент.
- Тебе-то хорошо. Ты - храбрая и смелая от самой головы до пят -
прямо-таки завидки берут. Но я... Ты слышала разговор в трапезных
Ревлстона. Там говорили, что посох мой, искривлен - что когда Высокий Лорд
Осондрея мастерила его для меня, то он, почувствовав прикосновение моей