"Сергей Донской. Кидалы в лампасах" - читать интересную книгу автора

прибытия и убытия каждого визитера. Уроки английского в генеральской
квартире длились, как правило, два часа, так что не стоило нарушать эту
добрую традицию. Вселенского хая, разумеется, не миновать, фамилия
исчезнувшего репетитора будет объявлена во всероссийский розыск, но это
будет уже потом, когда Ларискин дед вернется домой.
Когда будет уже поздно.
Слишком поздно.
- Then it's far too late, - произнес он с чувством, расчесывая
растрепанные Лариской волосы. Неприятный привкус во рту улетучился,
собственное отражение нравилось ему все больше и больше.
Красивый, опрятный, уверенный в себе молодой человек, твердо знающий,
чего он хочет в этой жизни и как этой цели добиться.
Человек действия.
Пути к отступлению готовы, приобретен новый паспорт, на его владельца
записана квартира в далеком украинском городке с разбойничьим названием
Бендеры. Его там сам Интерпол не сыщет, не то что сиволапая российская
милиция. А годика через два-три, когда все забудется, он, может быть,
вернется в Москву. Если, конечно, не предпочтет осесть где-нибудь за
границей, благо деньги скоро появятся, много денег.
Сознание этого бодрило не хуже освежающего душа, который он, впрочем,
так и не принял.
- Как настроение? - весело осведомился он, возвращаясь в гостиную. -
Готова к трудовым свершениям?
- Да хоть прямо сейчас, - оживилась Лариска, даже не подумавшая
набросить на себя хоть какую-нибудь одежонку. - В жизни всегда есть место
подвигу. - Ее приподнятые ладонями груди выжидательно уставились на него.
- Но-но! - предостерегающе воскликнул он, поспешно отведя взгляд в
сторону. - Хорошего понемножку.
- А я люблю, когда помногу.
- Всякое удовольствие нужно выстрадать, - важно сказал он. - Англичанин
сказал бы: "The pain would lead to pleasure". Дословный перевод несколько
иной, но смысл тот же.
- Что за смысл? - осведомилась Лариска, пытаясь привлечь его внимание.
- Боль ведет к наслаждению, - перевел он машинально и вздрогнул.
Сегодня у этой поговорки появился некий особый смысл. Зловещий.
- Послушай, а ты случайно не садист? - Ларискины глаза засияли от
восторга. - Вот было бы здорово! Меня еще никто не брал силой. Ни разу.
"Потому что ты сама кого угодно изнасилуешь", - подумал он, а вслух
произнес совсем другие слова:
- Надевай-ка трусы и пошли в кабинет.
- Давай здесь заниматься, на диванчике, - предложила Лариска, невинно
тараща глаза. - Всякий раз, когда я буду ошибаться, можешь шлепать меня по
попке. Я не боюсь боли.
Его пальцы стиснули предмет, спрятанный в кармане.
Не боишься боли? Ой ли?
- Знаю я эти занятия на диванчике, - сказал он, шутливо грозя ей
пальцем свободной руки. - Нет уж, второй раз я на эту удочку не попадусь. И
вообще, делу время, потехе час. Или, как говорят американцы, "an idle brain
is the devil's workshop".
- Как-как? - неохотно переспросила Лариска, принявшая вертикальное