"Ф.М.Достоевский. Пушкинская речь." - читать интересную книгу автора

Понимают ли эти господа, что такое организм? А еще
толкуют о естественных науках! "Этого народ не
позволит", - сказал по одному поводу, года два назад,
один собеседник одному ярому западнику. "Так
уничтожить народ!", - ответил западник спокойно и
величаво. И был он не кто-нибудь, а один из
представителей нашей интеллигенции. Анекдот этот
верен.
Четырьмя этими пунктами я обозначил значение для
нас Пушкина, и речь моя, повторяю, произвела
впечатление. Не заслугами своими произвела она это
впечатление (я напираю на это), не талантливостью
изложения (соглашаюсь в этом со всеми моими
противниками и не хвалюсь), а искренностью ее и,
осмелюсь сказать это, - некоторою неотразимостью
выставленных мною фактов, несмотря на всю краткость и
неполноту моей речи. Но в чем же, однако, заключалось
"событие"-то, как выразился Иван Сергеевич Аксаков? А
вот именно в том, что славянофилами, или так
называемой русской партией (боже, у нас есть "русская
партия"!), сделан был огромный и окончательный, может
быть, шаг к примирению с западниками; ибо славянофилы
заявили всю законность стремления западников в Европу,
всю законность даже самых крайних увлечений и выводов
их и объяснили эту законность чисто русским народным
стремлением нашим, совпадаемым с самим духом народным.
Увлечения же оправдали - историческою необходимостью,
историческим фатумом, так что в конце концов и в
итоге, если когда-нибудь будет он подведен,
обозначится, что западники ровно столько же послужили
русской земле и стремлениям духа ее, как и все те
чисто русские люди, которые искренно любили родную
землю и слишком, может быть, ревниво оберегали ее
доселе от всех увлечений "русских иноземцев".
Объявлено было, наконец, что все недоумения между
обеими партиями и все злые препирания между ними были
доселе лишь одним великим недоразумением. Вот это-то и
могло бы стать, пожалуй, "событием", ибо представители
славянофильства тут же, сейчас же после речи моей,
вполне согласились со всеми ее выводами. Я же заявляю
теперь - да и заявил это в самой речи моей, - что
честь этого нового шага (если только искреннейшее
желание примирения составляет честь), что заслуга
этого нового, если хотите, слова вовсе не мне одному
принадлежит, а всему славянофильству, всему духу и
направлению "партии" нашей, что это всегда было ясно
для тех, которые беспристрастно вникали в
славянофильство, что идея, которую я высказал, была
уже не раз если не высказываема, то указываема ими. Я
же сумел лишь вовремя уловить минуту. Теперь вот