"Ф.М. Достоевский. Бесы. (Роман в трех частях)" - читать интересную книгу автора

Птенца еще с самого начала переслали в Россию, где он и воспитывался всё
время на руках каких-то отдаленных теток, где-то в глуши. Степан
Трофимович отклонил тогдашнее предложение Варвары Петровны и быстро
женился опять, даже раньше году, на одной неразговорчивой берлинской
немочке, и, главное, безо всякой особенной надобности. Но кроме этой,
оказались и другие причины отказа от места воспитателя: его соблазняла
гремевшая в то время слава одного незабвенного профессора, и он, в свою
очередь, полетел на кафедру, к которой готовился, чтобы испробовать и свои
орлиные крылья. И вот теперь, уже с опаленными крыльями, он естественно
вспомнил о предложении, которое еще и прежде колебало его решение.
Внезапная же смерть и второй супруги, не прожившей с ним и году, устроила
всё окончательно. Скажу прямо: всё разрешилось пламенным участием и
драгоценною, так-сказать классическою дружбой к нему Варвары Петровны,
если только так можно о дружбе выразиться. Он бросился в объятия этой
дружбы, и дело закрепилось слишком на двадцать лет. Я употребил выражение
"бросился в объятия", но сохрани бог кого-нибудь подумать о чем-нибудь
лишнем и праздном; эти объятия надо разуметь в одном лишь самом
высоконравственном смысле. Самая тонкая и самая деликатнейшая связь
соединила эти два столь замечательные существа, навеки.
Место воспитателя было принято еще и потому, что и именьице, оставшееся
после первой супруги Степана Трофимовича, - очень маленькое, - приходилось
совершенно рядом со Скворешниками, великолепным подгорным имением
Ставрогиных в нашей губернии. К тому же всегда возможно было в тиши
кабинета, и уже не отвлекаясь огромностью университетских занятий,
посвятить себя делу науки и обогатить отечественную словесность
глубочайшими исследованиями. Исследований не оказалось; но зато оказалось
возможным простоять всю остальную жизнь, более двадцати лет, так-сказать
"воплощенной укоризной" пред отчизной, по выражению народного поэта:
Воплощенной укоризною
......................
Ты стоял перед отчизною,
Либерал-идеалист.
Но то лицо, о котором выразился народный поэт, может быть и имело право
всю жизнь позировать в этом смысле, если бы того захотело, хотя это и
скучно. Наш же Степан Трофимович, по правде, был только подражателем
сравнительно с подобными лицами, да и стоять уставал и частенько полеживал
на боку. Но хотя и на боку, а воплощенность укоризны сохранялась и в
лежачем положении, - надо отдать справедливость, тем более, что для
губернии было и того достаточно. Посмотрели бы вы на него у нас в клубе,
когда он садился за карты. Весь вид его говорил: "Карты! Я сажусь с вами в
ералаш! Разве это совместно? Кто ж отвечает за это? Кто разбил мою
деятельность и обратил ее в ералаш? Э, погибай Россия!" и он осанисто
козырял с червей.
А по правде, ужасно любил сразиться в карточки, за что, и особенно в
последнее время, имел частые и неприятные стычки с Варварой Петровной, тем
более, что постоянно проигрывал. Но об этом после. Замечу лишь, что это
был человек даже совестливый (то-есть иногда), а потому часто грустил. В
продолжение всей двадцатилетней дружбы с Варварой Петровной, он раза по
три и по четыре в год регулярно впадал в так называемую между нами
"гражданскую скорбь", то-есть просто в хандру, но словечко это нравилось