"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 3)" - читать интересную книгу автора

"......Глагола им Иисус: наполните водоносы воды, и наполниша их до
верха.
"И глагола им: почерпите ныне и принесите архитриклинови, и принесоша.
"Якоже вкуси архитриклин вина бывшего от воды, и не ведяше откуду есть:
слуги же ведяху почерпшии воду: пригласи жениха архитриклин.
"И глагола ему: всяк человек прежде доброе вино полагает, и егда
упиются, тогда хуждшее: ты же соблюл ecи доброе вино доселе".
- Но что это, что это? Почему раздвигается комната... Ах да... ведь это
брак, свадьба... да конечно. Вот и гости. вот и молодые сидят и веселая
толпа и... где же премудрый Архитриклин? Но кто это? Кто? Опять раздвинулась
комната... Кто встает там из-за большого стола? Как... И он здесь? Да ведь
он во гробе... Но он и здесь... встал, увидал меня, идет сюда... Господи!..
Да, к нему, к нему подошел он, сухенький старичок, с мелкими морщинками
на лице, радостный и тихо смеющийся. Гроба уж нет, и он в той же одежде как
и вчера сидел с ними, когда собрались к нему гости. Лицо все открытое, глаза
сияют. Как же это, он стало быть тоже на пире, тоже званый на брак в Кане
Галилейской...
- Тоже, милый, тоже зван, зван и призван, - раздается над ним тихий
голос. - Зачем сюда схоронился, что не видать тебя... пойдем и ты к нам.
Голос его, голос старца Зосимы... Да и как же не он, коль зовет? Старец
приподнял Алешу рукой, тот поднялся с колен.
- Веселимся, - продолжает сухенький старичок, - пьем вино новое, вино
радости новой, великой; видишь, сколько гостей? Вот и жених и невеста, вот и
премудрый Архитриклин, вино новое пробует. Чего дивишься на меня? Я луковку
подал, вот и я здесь. И многие здесь только по луковке подали, по одной
только маленькой луковке... Что наши дела? И ты, тихий, и ты, кроткий мой
мальчик, и ты сегодня луковку сумел подать алчущей. Начинай, милый, начинай,
кроткий, дело свое!.. А видишь ли Солнце наше, видишь ли ты его?
- Боюсь... не смею глядеть... - прошептал Алеша.
- Не бойся его. Страшен величием пред нами, ужасен высотою своею, но
милостив бесконечно, нам из любви уподобился и веселится с нами, воду в вино
превращает, чтобы не пресекалась радость гостей, новых гостей ждет, новых
беспрерывно зовет и уже навеки веков. Вон и вино несут новое, видишь, сосуды
несут...
Что-то горело в сердце Алеши, что-то наполнило его вдруг до боли, слезы
восторга рвались из души его... Он простер руки, вскрикнул и проснулся...
Опять гроб, отворенное окно и тихое, важное, раздельное чтение
Евангелия. Но Алеша уже не слушал, что читают. Странно, он заснул на
коленях, а теперь стоял на ногах, я вдруг, точно сорвавшись с места, тремя
твердыми скорыми шагами подошел вплоть ко гробу. Даже задел плечом отца
Паисия и не заметил того. Тот на мгновение поднял было на него глаза от
книги, но тотчас же отвел их опять, поняв, что с юношей что-то случилось
странное. Алеша глядел с полминуты на гроб, на закрытого, недвижимого,
протянутого в гробу мертвеца, с иконой на груди и с куколем с восьмиконечным
крестом на голове. Сейчас только он слышал голос его, и голос этот еще
раздавался в его ушах. Он еще прислушивался, он ждал еще звуков... но вдруг,
круто повернувшись, вышел из кельи.
Он не остановился и на крылечке, но быстро сошел вниз. Полная восторгом
душа его жаждала свободы, места, широты. Над ним широко, необозримо
опрокинулся небесный купол, полный тихих сияющих звезд. С зенита до