"Федор Михайлович Достоевский. Братья Карамазовы (Часть 3)" - читать интересную книгу автора

Митя.
- Бардзо ми то мило, пане, выпием (это мне очень приятно, пане,
выпьем), - важно и благосклонно проговорил пан на диване и взял свой стакан.
- И другой пан, как его, эй, ясневельможный, бери стакан! - хлопотал
Митя.
- Пан Врублевский, - подсказал пан на диване. Пан Врублевский,
раскачиваясь, подошел к столу и стоя принял свой стакан.
- За Польшу, панове, ура! - прокричал Митя, подняв стакан.
Все трое выпили. Митя схватил бутылку и тотчас же налил опять три
стакана.
- Теперь за Россию, панове, и побратаемся!
- Налей и нам, - сказала Грушенька, - за Россию и я хочу пить.
- И я, - сказал Калганов.
- Да и я бы тоже-с... за Россеюшку, старую бабусеньку, - подхихикнул
Максимов.
- Все, все! - восклицал Митя. - Хозяин, еще бутылок!
Принесли все три оставшиеся бутылки из привезенных Митей. Митя разлил.
- За Россию, ура! - провозгласил он снова. Все, кроме панов, выпили, а
Грушенька выпила разом весь свой стакан. Панове же и не дотронулись до
своих.
- Как же вы, панове? - воскликнул Митя. - Так вы так-то? Пан
Врублевский взял стакан, поднял его и зычным голосом проговорил:
- За Россию в пределах до семьсот семьдесят второго года!
- Ото бардзо пенкне! (Вот так хорошо!), - крикнул другой пан, и оба
разом осушили свои стаканы.
- Дурачье же вы, панове! - сорвалось вдруг у Мити.
- Па-не!! - прокричали оба пана с угрозою, наставившись на Митю как
петухи. Особенно вскипел пан Врублевский.
- Але не можно не мець слабосьци до своего краю? - возгласил он. (Разве
можно не любить своей стороны?)
- Молчать! Не ссориться! Чтобы не было ccop! - крикнула повелительно
Грушенька и стукнула ножкой об пол. Лицо ее загорелось, глаза засверкали.
Только что выпитый стакан сказался. Митя страшно испугался.
- Панове, простите! это я виноват, я не буду. Врублевский, пан
Врублевский, я не буду!..
- Да молчи хоть ты-то, садись, экой глупый! - со злобною досадой
огрызнулась на него Грушенька.
Все уселись, все примолкли, все смотрели друг на друга.
- Господа, всему я причиной! - начал опять Митя, ничего не понявший в
возгласе Грушеньки; - ну, чего же мы сидим? Ну, чем же нам заняться... чтобы
было весело, опять весело?
- Ах, в самом деле ужасно не весело, - лениво промямлил Калганов.
- В банчик бы-с сыграть-с, как давеча... - хихикнул вдруг Максимов.
- Банк? Великолепно! - подхватил Митя, - если только панове...
- Пузьно, пане! - как бы нехотя отозвался пан на диване...
- То правда, - поддакнул и пан Врублевский.
- Пузьно? Это что такое пузьно? - спросила Грушенька.
- То значи поздно, пани, поздно, час поздний, - разъяснил пан на
диване.
- И все-то им поздно, и все-то им нельзя! - почти взвизгнула в досаде