"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1880) " - читать интересную книгу автора

856. С. А. ЮРЬЕВУ

5 мая 1880. Петербург
Петербург 5 мая/80, Понедельник.
Глубокоуважаемый С<ергей> А<ндреевич>! Отвечаю разом на оба Ваши столь
любезные письма. Я хоть и очень занят моей работой, а еще больше всякими
обстоятельствами, но, кажется, решусь съездить в Москву по столь
внимательному ко мне приглашению Вашему и глубокоуважаемого Общества
любителей русской словесности. И разве только какое-нибудь внезапное
нездоровье или что-нибудь в этом роде задержит. Одним словом, постараюсь
приехать к 25 числу наверно в Москву и явлюсь 25-го же числа к Вам, чтоб
узнать о всех подробностях, а главное, повидаться с Вами, ибо давненько уж
мы не видались и, уже конечно, накопилось много о чем переговорить.
Насчет же "Слова" или речи от меня, то об этом еще не знаю, как
сказать. По Вашему письму вижу, что речей будет довольно и все такими
выдающимися людьми. Если скажу что-нибудь в память величайшего нашего поэта
и великого русского человека, то боюсь сказать мало, а сказать побольше
(конечно в меру), то после речей Аксакова, Тургенева, Островского и
Писемского найдется ли для меня время? Впрочем, это дело решим при свидании
с Вами. Но вот что главное и весьма любопытное: у нас здесь в Петербурге на
самом невинном литературном чтении (а чтения всю зиму страшно были в моде)
непременно всякая строка, хотя бы и 20 лет тому написанная, поступала на
предварительное разрешение к прочтению к попечителю учебного округа. Как же
будет у Вас в Москве? Я, например, если скажу что-нибудь, то по писанному
или руководствуясь написанным. Неужели же разрешат читать вновь написанное
без предварительной чьей-нибудь цензуры? Аксаков, Тургенев и проч. как будут
читать: с цензурой или без цензуры, а vive voix или по написанному? Если же
с цензурой, то я, например, если приеду к 25-му, то поспеют ли мои несколько
слов к цензору? Обо всем этом весьма прошу Вас, глубокоуважаемый Сергей
Андреевич, меня уведомить, чтоб уже знать и быть готовым. Я на днях (в
среду, я думаю) выезжаю из Петербурга с моей семьей на лето в Старую Руссу,
а потому если захотите мне теперь написать, то адресуйте прямо: в Старую
Руссу Новгородской губернии, Ф. М-чу Достоевскому. (Это самый полный
адресс.)
Вчера вечером было у нас общее собрание членов Славянского
благотворительного общества. Председатель Бестужев-Рюмин, узнав от меня, что
я отправляюсь на открытие памятника в Москву, немедленно провозгласил
Обществу предложение: выбрать меня уполномоченным (депутатом) от Славянского
благотворительного общества участвовать в московских торжествах по открытию
памятника, как представителю Общества, на что последовало немедленное и
горячее всеобщее согласие. Итак, если я приеду, то как выборный от Общества
представитель его. Орест Федорович Миллер говорил мне вчера же, в этом
заседании, что и он от Вас получил приглашение. Вероятно, он сам Вам
ответит, но мне сообщил, что до того завален делами, что, кажется, не
поедет.
Участвовать в Вашем журнале - повторяю еще и еще раз - сочту за весьма
лестное мне удовольствие. Итак, всего вероятнее до свидания. А ответов на
вопросы буду ждать в Старой Руссе.
С истинным к Вам почтением и глубокою преданностью остаюсь и проч.
<Ф. Достоевский>