"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1880) " - читать интересную книгу автора

Глубокоуважаемый Константин Петрович,
По примеру прежних лет не могу и на этот раз пропустить 21-е число,
чтоб пожелать Вам, искренно и от всего сердца, всего самого лучшего и чего
желаете сами в день Вашего ангела. Дай Вам бог прежде всего здоровья, а
потом всякого великолепного успеха в новых трудах Ваших. Адресую Вам мое
послание на старую Вашу квартиру, надеясь, что почтамту известно Ваше новое
помещение. Перед отъездом из Петербурга (ровно неделю назад) положил было
непременно побывать у Вас, чтоб проститься на все лето и испросить у Вас
напутственное слово, в котором, по одному особому случаю, очень нуждался. Но
суета и хлопоты отъезда решили иначе, и быть у Вас не мог. Приехал же сюда в
Руссу не на отдых и не на покой: должен ехать в Москву на открытие памятника
Пушкина, да при этом еще в качестве депутата от Славянского
благотворительного общества. И оказывается, как я уже и предчувствовал, что
не на удовольствие поеду, а даже, может быть, прямо на неприятности. Ибо
дело идет о самых дорогих и основных убеждениях. Я уже и в Петербурге
мельком слышал, что там в Москве свирепствует некая клика, старающаяся не
допустить иных слов на торжестве открытия, и что опасаются они некоторых
ретроградных слов, которые могли бы быть иными сказаны в заседаниях
Люб<ителей> российской словесности, взявших на себя все устройство
праздника. Меня же именно приглашал председатель Общества и само Общество
(официальной бумагою) говорить на открытии. Даже в газетах уже напечатано
про слухи о некоторых интригах. Мою речь о Пушкине я приготовил, и как раз в
самом крайнем духе моих (наших то есть, осмелюсь так выразиться) убеждений,
а потому и жду, может быть, некоего поношения. Но не хочу смущаться и не
боюсь, а своему делу послужить надо и буду говорить небоязненно. Профессора
ухаживают там за Тургеневым, который решительно обращается в какого-то
личного мне врага. (В "Вестнике Европы" пустил обо мне мелкую сплетню о
небывалом одном происшествии 35 лет тому назад.) Но славить Пушкина и
проповедывать "Верочку" я не могу. - Впрочем, что Вас утруждать мелкими
сплетнями. Но в том-то и дело, что тут не одни только сплетни, а дело
общественное и большое, ибо Пушкин именно выражает идею, которой мы все
(малая кучка пока еще) служим, и это надо отметить и выразить: это-то вот им
и ненавистно. Впрочем, может быть, просто не дадут говорить. Тогда мою речь
напечатаю.
Крепко жму Вашу руку, глубокоуважаемый Константин Петрович. Возвратясь,
примусь кончать "Карамазовых", и все лето в труде. Но не жалуюсь, а люблю
этот труд. С будущего же года, уже решил теперь, непременно возобновлю
"Дневник писателя". Тогда опять прибегну к Вам (как прибегал и в оны дни) за
указаниями, в коих, верю горячо, мне не откажете.
А пока примите уверение в моей горячей преданности. Ваш покорнейший
слуга
Ф. Достоевский.
Жена поздравляет Вас и попрекнула меня сейчас, что об ней забыл
написать.

859. В. М. ЛАВРОВУ

22 мая 1880. Старая Русса Телеграмма
Буду в Москве 23 мая 10 часов вечера.
Достоевский.