"Федор Михайлович Достоевский. Письма (1880) " - читать интересную книгу автора

Ф. Достоевский.
(1) было: Литературного фонда

849. С. А. ЮРЬЕВУ

9 апреля 1880. Петербург
Петербург, апреля 9-го 1880.
Глубокоуважаемый С<ергей> А<ндреевич>.
Я действительно здесь громко говорил, что ко дню открытия памятника
Пушкина нужна серьезная о нем (Пушкине) статья в печати. И даже мечтал, в
случае если б возможно мне было приехать ко дню открытия в Москву, сказать
нем несколько слов, но изустно, в виде речи, предполагая, что речи в день
открытия непременно в Москве будут (в своих местах) произнесены. Но в
настоящее время я так связан моею нескончаемою работой по роману, который
печатаю в "Р<усском> вестнике", что вряд ли найду сколько-нибудь времени,
чтобы написать что-нибудь. Написать же - не то, что сказать. О Пушкине нужно
написать что-нибудь веское и существенное. Статья не может уместиться на
немногих страницах, а потому потребует времени, которого у меня решительно
нет. Впоследствии может быть. Во всяком случае ничего не в состоянии, к
чрезвычайному сожалению моему, обещать положительно. Все будет зависеть от
времени и обстоятельств, и если возможно будет, то и на майскую книжку
"Р<усской> мысли" пришлю. Журнал Ваш читаю с большим любопытством и искренно
желаю Вам наибольшего успеха. Благодарю за присылку его. Сотрудничать же в
нем сочту за великое удовольствие, - вот только бы время. Простите, ради
бога, за помарки, не сочтите за небрежность.
<Ф. Достоевский.>

850. Е. Ф. ЮНГЕ

11 апреля 1880. Петербург
Петербург 11 апреля/80.
Милостивая государыня глубокоуважаемая Катерина Федоровна,
Простите, что слишком долго промедлил Вам отвечать на прекрасное и
столь дружественное письмо Ваше, не сочтите за небрежность. Хотелось
ответить Вам что-нибудь искреннее и за душевное, а ей-богу, моя жизнь
проходит в таком беспорядочном кипении и даже в такой суете, что, право, я
редко когда принадлежу весь себе. Да и теперь, когда я наконец выбрал
минуту, чтоб написать Вам, - вряд ли, однако, я в состоянии буду написать
хоть малую долю из того, что сердце бы хотело Вам сообщить. Мнение Ваше обо
мне я не могу не ценить: те строки, которые показала мне, из Вашего письма к
ней, Ваша матушка, слишком тронули и даже поразили меня. Я знаю, что во мне,
как в писателе, есть много недостатков, потому что я сам, первый, собою
всегда недоволен. Можете вообразить, что в иные тяжелые минуты внутреннего
отчета я часто с болью сознаю, что не выразил, буквально, и 20-й доли того,
что хотел бы, а может быть, и мог бы выразить. Спасает при этом меня лишь
всегдашняя надежда, что когда-нибудь пошлет бог настолько вдохновения и
силы, что я выражусь полнее, одним словом, что выскажу все, что у меня
заключено в сердце и в фантазии. На недавнем здесь диспуте молодого философа
Влад<имира> Соловьева (сына историка) на доктора философии я услышал от него
одну глубокую фразу: "Человечество, по моему глубокому убеждению (сказал