"Федор Михайлович Достоевский. Публицистика 1860-х годов " - читать интересную книгу автора

между тем характер русского, может быть, даже еще слабее обрисован в
сознании европейца, чем характер китайца или японца. Для Европы Россия -
одна из загадок Сфинкса. Скорее изобретется perpetuum mobile5 или жизненный
эликсир, чем постигнется Западом русская истина, русский дух, характер и его
направление. В этом отношении даже Луна теперь исследована гораздо
подробнее, чем Россия. По крайней мере, положительно известно, что там никто
не живет, а про Россию знают, что в ней живут люди и даже русские люди, но
какие люди? Это до сих пор загадка, хотя, впрочем, европейцы и уверены, что
они нас давно постигли. В разное время употреблены были пытливыми соседями
нашими довольно большие усилия для узнания нас и нашего быта; были собраны
материалы, цифры, факты; производились исследования, за которые мы
чрезвычайно благодарны исследователям, потому что эти исследования для нас
самих были чрезвычайно полезны. Но всевозможные усилия вывесть из всех этих
материалов, цифр, фактов что-нибудь основательное, путное, дельное
собственно о русском человеке, что-нибудь синтетически верное, - все эти
усилия всегда разбивались о какую-то роковую, как будто кем-то и для чего-то
предназначенную невозможность. Когда дело доходит до России, какое-то
необыкновенное тупоумие нападает на тех самых людей, которые выдумали порох
и сосчитали столько звезд на небе, что даже уверились наконец, что могут их
и хватать с неба. Всё доказывает это, начиная с мелочей до самых
глубокомысленных исследований о судьбе, значении и будущности нашего
отечества. Кое-что, впрочем, о нас знают. Знают, например, что Россия лежит
под такими-то градусами, изобилует тем-то и тем-то и что в ней есть такие
места, где ездят на собаках. Знают, что кроме собак в России есть и люди,
очень странные, на всех похожие и в то же время как будто ни на кого не
похожие; как будто европейцы, а между тем как будто и варвары. Знают, что
народ наш довольно смышленый, но не имеет гения, очень красив, живет в
деревянных избах, но неспособен к высшему развитию по причине морозов.
Знают, что в России есть армия, и даже очень большая; но полагают, что
русский солдат - совершенная механика, сделан из дерева, ходит на пружинах,
не мыслит и не чувствует и потому довольно стоек в сражениях, но не имеет
никакой самостоятельности и во всех отношениях уступает французу. Знают, что
в России был император Петр, которого называют Великим, - монарх не без
способностей, но полуобразованный и увлекавшийся своими страстями; что
женевец Лефорт воспитал его,6 сделал его из варвара умным и внушил ему мысль
завести флот и обрезать русским кафтаны и бороды; что Петр, действительно,
обрезал бороды, и потому русские тотчас же сделались европейцами. Но знают и
то, что, не родись в Женеве Лефорт, русские до сих пор ходили бы с бородами,
а следовательно, не было бы и преобразования России. Но, впрочем, довольно и
этих примеров; все остальные познания то же или почти то же самое. Мы
говорим совершенно серьезно. Сделайте одолжение, разверните все книги, об
нас написанные разными заезжими виконтами, баронами и преимущественно
маркизами,7 - книги, разошедшиеся по Европе в десятках тысяч экземпляров;
прочтите их внимательно и увидите, правду ли мы говорим, шутим мы или нет? И
что всего любопытнее - некоторые из этих книг написаны людьми, бесспорно,
замечательно умными. То же самое бессилие, как и в этих попытках заезжих
путешественников бросить высший взгляд на Россию и усвоить ее главную идею,
видим мы и в полнейшей неспособности почти всякого иностранца, которого
обстоятельства заставляют жить в России иногда даже пятнадцать и двадцать
лет, хоть сколько-нибудь оглядеться, прижиться в России, понять хоть