"Кирк Дуглас. Дар " - читать интересную книгу автора

закрытыми глазами. Затем медленно присел в кровати, все еще не открывая
глаз, потянулся к левой ноге и осторожно стал ощупывать ее. Казалось, прошла
целая вечность, пока рука скользила по здоровой части ноги, но наконец
уткнулась в матрас. Хотя зуд в кончиках пальцев по-прежнему не оставлял его.
Мигель заставил себя открыть глаза и увидел собственную руку, упершуюся в
кровать. И тогда он понял, что остался без ноги.
На протяжении нескольких недель он лежал в глубокой депрессии, не
отвечая на телефонные звонки, отказываясь принимать посетителей, включая
даже Эмилио. Но целая армия докторов и сиделок не смогла бы помешать Пауло
Кардиге увидеться с собственным сыном.
Он ворвался в палату - мышцы лица дрожали от сдерживаемого напряжения.
Мигель никогда не видел отцовского лица таким пепельным - почти одного цвета
с седыми волосами, - никогда не видел ледяных синих глаз, пылающих таким
гневом.
- Врачи говорят мне, что раны моего сына зажили, но он отказывается
пошевелиться. Они уверяют меня, что мой сын пребывает в ступоре, что он
утратил малейшую волю к жизни.
Мигель молча смотрел на отца.
- А я сказал им, что они самым нелепым образом ошибаются! Мой сын -
человек из рода Кардига. В груди у него стальная пружина. Он готовится к
предстоящей битве...
- Я готовлюсь к смерти.
- Не смей говорить так!
Пауло едва владел собой.
- Мне незачем жить.
- Выкинь такие мысли из головы! Ты уже достаточно отдохнул - пора
браться за дело.
- Ты жесток, - кротко возразил Мигель.
- Я не собираюсь миндальничать с собственным сыном. Ты опять сядешь на
коня!
- Ты сошел с ума! Я калека!
- А я говорю, сядешь!
- Ты что, оглох? - закричал Мигель. - Повторяю тебе: я калека! - Он
откинул простыню и выставил на обозрение отцу свою культю. - Вот, глянь-ка!
Пауло с неожиданной нежностью прикоснулся к искалеченной ноге и не
произнес ни слова. Мигель закрыл ногу простыней.
- Всю жизнь меня преследовала мысль о том, что я - второй сорт, что ты
сильнее меня во всем, - и эта мысль была мне ненавистна. Ну, а на что я
гожусь теперь, с этой культей?
- На то, чтобы стать лучше всех, - спокойно и серьезно произнес Пауло,
его недавний гнев бесследно исчез.
- Ага, лучше всех остальных одноногих наездников в истории
человечества, - хмыкнул Мигель.
- Мигелино, ты мне нужен в Центре...
- Чтобы ты вновь вил из меня веревки?
Пауло, вздохнул, положил на ночной столик сына небольшую книжицу.
- Почитай Боше...
Мигель не обратил на маленький томик внимания, причем - совершенно
сознательно.
- Он был самым высокочтимым мастером верховой езды восемнадцатого