"Артем Довбня. Чувства, эмоции, воспоминания - ничего" - читать интересную книгу автора

ли мной.
В то время, когда произошла эта история с Крейгом, я ошивался в
Эбаут-сити. Довольно приятный городок, в котором никто не зада-
вал ненужных вопросов. Я сознакомился там с более или менее влия-
тельными людьми, начиная от уборщика мусора и кончая местной
знатью. Знать была представлена в лице графини де Пилос - старой
карги неведомо откуда имеющей хорошие деньги. Ее доход позволял
ей задавать довольно приличные приемы и держать на иждивении -
пять котов, трех собак и юношу неземной красоты с замашками изба-
лованного альфонса, которого она представляла всем как племянника.
е знаю, из какого рода она происходила, но держу пари, что ее
фамилия вряд ли была упомянута в Бархатной книге.
Эбаут-сити был одним из многих городов, по которым я кочевал в ту
пору моей жизни. Жизни веселой настолько, что в конце концов на-
чинаешь задумываться о том, что если не остановиться то можно
продолжить сие веселие в аду, с Дьяволом вместо собутыльника. о
я пока не собирался останавливаться, по крайне мере до тех пор
пока не сорву приличный куш позволящий мне жить так как нра-
виться мне, а не окружающим или пока не окручу какую-нибудь ста-
рую дуру у которой денег гораздо больше чем мозгов. В то время я
зарабатывал тем, что играл в покер. а этом миллионером конечно
не станешь, но можно подкопить стартовый капитал и что гораздо
важнее общаешься с совершенно разными людьми, и кто знает, может
среди них окажется тот или та кто тебе нужен. Я ездил из города в
город, где благодаря хорошим знакомым всегда находил толстосумов
желающих пощекотать свои нервы за карточным столом при игре на
настоящие ставки, а не на один два доллара как играют пенсионеры.
Таким образом, меня и занесло в Эбаут-сити, город один из многих
подобных на моем пути к мистеру Толстому Кошельку и мисс Безза-
ботной жизни.
Я не торопился, жил обычной жизнью <человека, которому нечего де-
лать и у которого есть деньги>. Деньги у меня были, хотя и не та-
кие как хотелось. Конечно, для какого-нибудь работяги двадцать
тысяч это предел мечтаний, но я не относил себя к людям с такой
бедной фантазией. Я ходил на эти кретинские приемы и выставки. Я
пил, беседовал с <умными людьми> и сам корчил из себя умника. Мне
приходилось разглядывать на выставках бездарную, авангардистскую
мазню доморощенных маляров, которым до Страшного суда пришлось бы
раскрашивать привокзальные сортиры, если бы не какая-нибудь бога-
тая бабуся с псевдолюбовью к искусству и неподдельной любовью к
молоденьким мальчикам. - Подумать только, ему всего двадцать три
года, а он уже такой талантливый! - Да, да. Обратите внимание на
<Мир снов Гойи>. Как тонко схвачено. Создается ощущение, что
именно из этого мира, Великий Гойя, черпал сюжеты для своих бес-
смертных творений. Меня всегда воротило от людей, которые ни хре-
на не понимая в искусстве, строили из себя знатоков. Сам я в этом
ни в зуб ногой, к тому же Гойя очень похоже на гей, ха-ха. Коро-
че я создавал себе приличное лицо, входил в жизнь этого городка
на правах своего, чтобы потом никто не говорил, что проиграл эн-
ную сумму какому-то заезжему шулеру. Женщин я избегал, мне не