"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

казались хорошенькими и похожими на медсестер. На официантках были яркие
шелковые блузки и кружевные передники. Кассирша недовольно поглядывала в
зал. Перед ней лежала толстая рваная книга.
Обедая, Егоров наблюдал, как два солдата моют грузовик.
Он вышел из столовой, купил газету. Повертел и сунул ее в карман.
Навстречу шла женщина с метлой. Женщина царапала мостовую с расплющенными
окурками.
Проехал на велосипеде железнодорожник. Спицы образовывали легкий
мерцающий круг.
Час спустя Егоров зашел в клинику. Он стоял в коридоре под люстрой. На
окне качалось растение с твердыми зелеными побегами. Цветы в больнице
казались искусственными.
По коридору шел хирург. Мокрые руки он нес перед собой, как вещь.
Медсестра подала ему салфетку. Затем направилась к Егорову.
Вдруг она показалась ему некрасивой. Она была похожа на умного
серьезного мальчика. На медсестре был халат с чернильным пятнышком у ворота
и заношенные домашние туфли.
- Вашей жене получше, - расслышал капитан, - Маневич сделал чудо.
Егоров оглянулся - хирурга не было. Он сделал чудо и затем ушел.
- Как фамилия? - переспросил Егоров, но медсестра тоже ушла.
Он спустился вниз по лестнице. Гардеробщик подал ему шинель. Капитан
протянул ему рубль. Старик уважительно приподнял брови.
Медсестра в регистратуре напевала:
...Подари мне лунный камень, Талисман моей любви...
Она показалась Егорову некрасивой.
- Вроде бы моей жене получше, - сказал капитан, - она заснула.
Помолчал и добавил:
- Все же знающие люди - евреи. Может, зря их давили веками?.. Году в
шестидесятом к нам прислали одного. Все говорили - еврей, еврей... Оказался
пьющим человеком...
Медсестра оборвала пение и недовольно уткнулась в бумаги.
Капитан вышел на улицу. Навстречу шли люди - в сандалиях, кепках,
беретах, пестрых рубашках и темных очках. Они несли хозяйственные сумки и
портфели. Женщины в разноцветных блузках казались хорошенькими и похожими на
медсестер.
Но главным было то, что спит жена. Что Катя в безопасности. И что она,
наверное, хмурится во сне...


24 мая 1982 года. Нью-Йорк
Я уже говорил, что зона представляет собой модель государства. Здесь
есть спорт, культура, идеология. Есть нечто вроде коммунистической партии.
(Секция внутреннего порядка.) В зоне если, командиры и рядовые, академики и
невежды, миллионеры и бедняки.
В зоне есть школа. Есть понятия - карьеры, успеха.
Здесь сохраняются все пропорции человеческих отношений.
Огромное место в лагерной жизни занимает переписка с родными. Хотя
родственники есть далеко не у всех. А на особом режиме - тем более.
Сказываются годы лагерей и тюрем. Жены нашли себе других поклонников. Дети
настроены против своих отцов. Друзья и знакомые либо тянут срок, либо