"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

потерялись в огромном мире.
Те же, у кого есть родные и близкие, дорожат перепиской с ними -
чрезвычайно.
Письмо из дома - лагерная святыня. Упаси вас Бог смеяться над этими
письмами.
Их читают вслух. Незначительные детали преподносятся как форменные
сенсации.
Например, жена сообщает:
"...Ленька такой настойчивый. Кол по химии схватил..."
Счастливый отец прерывает чтение:
- Ишь ты, кол по химии... Его физиономия растягивается в довольной
улыбке.
И весь барак уважительно повторяет:
- Кол по химии... Это тебе не хрен собачий...
Иное дело - переписка с "заочницами". В ней много цинизма,
притворства, рисовки.
Такие письма составляются коллективно. В них заключенные изображают
себя жертвами трагических обстоятельств. Изъявляют горячее желание вернуться
к созидательному труду. Сетуют на одиночество и людскую злобу,
В зоне есть корифеи эпистолярного жанра. Мастера по составлению
душераздирающих текстов. Вот характерное начало лагерного письма к
"заочнице":
"Здравствуй, незнакомая женщина (а может быть - девушка) Люда! Пишет
тебе бывший упорный домушник, а ныне квалифицированный водитель лесовоза -
Григорий. Карандаш держу левой рукой, ибо правая моя рука гноится от
непосильного труда..."
Переписка с "заочницами" - фальшива и вычурна. Но и в этих письмах
содержится довольно глубокое чувство.
Очевидно, заключенному необходимо что-то лежащее вне его паскудной
жизни. Вне зоны и срока. Вне его самого. Нечто такое, что позволило бы ему
забыть о себе, Хотя бы га время отключить тормоза себялюбия. Нечто
безнадежно далекое, почти мифическое. Может быть, дополнительный источник
света. Какой-то предмет бескорыстной любви. Не слишком искренней, глупой,
притворной. Но именно - любви.
Притом, чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.
Отсюда - то безграничное внимание, которым пользуются лагерные
женщины.
Их, как правило, несколько в зоне. Работают они в
административно-хозяйственном секторе, бухгалтерии и медицинской
части. Ломимо этого, есть жены офицеров и сверхсрочников, то и дело
наведывающиеся в лагерь.
Здесь каждую, самую невзрачную, женщину провожают десятки восторженных
глаз.
Это внимание по-своему целомудренно и бескорыстно. Женщина уподобляется
зрелищу, театру, чистому кино. Сама недосягаемость ее (а положение вольной
женщины делает ее практически недосягаемой) определяет чистоту мыслей,
- Ты посмотри, - говорят зеки, - какая женщина!.. Уж я бы подписался
на эту марцифаль!..
Тут - упор на существительное. Тут поражает женщина вообще, а не ее
конкретные достоинства. Тут властвует умами женщина как факт. Женщина, как