"Сергей Довлатов. Зона" - читать интересную книгу автора

эту силу использовать в мирных целях? Например, чтобы я из армии раньше
срока демобилизовался?..
В изоляторе - решетки на окнах. В углу плита. На плите - кипящий
чайник, обложенный сухарями. За стеной две одиночные камеры. Их называют -
"стаканы". Сейчас они пустуют...
- Женя, - сказал я, - в шестом бараке, кажется, поганка назревает.
Это правда?
- Да, я как раз хотел тебя предупредить.
- Чего же не предупредил?
- Философские мысли нахлынули. Отвлекся. Пардон...
- А в чем там дело?
- Хотят одному стукачу темную устроить. Онучину Ивану.
- Это же твой любимый кадр.
- Уже не мой. Я этого типа использовать не в состоянии, форменный
псих. На политике тронулся. Что его ни спроси, он все за политику. Этот,
говорит, принизил великий образ. У этого - нездоровые тенденции. Будто
единственный, кто за советскую власть, - гражданин Онучин. Тьфу, создает же
природа...
- А по делу он кто?
- Баклан, естественно. Я тебе вот что скажу. Сиди-ка ты на вахте. Или
у меня. А в шестой барак не суйся.
- Так они же его замочат! Каждый сунет по разу, чтобы все молчали...
- Тебе что, Онучина жалко? Учти, он и на тебя капал. В смысле, что ты
контингенту потакаешь.
- Не в Онучине дело. Надо по закону.
- Ты вообще излишне с зеками церемонишься.
- Просто мне кажется, что я такой же. Да и ты, Женя...
- Во дает, - сказал Борташевич, нагибаясь к осколку зеркала, - во
дает! Будка у меня действительно штрафная, но перед законом я относительно
чист.
- Про тебя не знаю. А я до ВОХРы пил, хулиганил, с фарцовщиками был
знаком. Один раз девушку ударил на Перинной линии. У нее очки разбились...
- Ну, хорошо, а я-то при чем?
- Разве у тебя внутри не сидит грабитель и аферист? Разве ты мысленно
не убил, не ограбил? Или, как минимум, не изнасиловал?
- Еще бы, сотни раз. А может - тысячи. Мысленно - да. Так я же воли
не даю моим страстям.
- А почему? Боишься? Борташевич вскочил:
- Боюсь? Вот уж нет! И ты прекрасно это знаешь!
- Ты себя боишься.
- Я не волк. Я живу среди людей...
- Ладно, - сказал я, - успокойся. Опер шагнул к плите.
- Гляди-ка, - вдруг сказал он, - у тебя это бывает? Когда чайник
закипит, страшно хочется пальцем заткнуть это дело. Я как-то раз не
выдержал. Чуть без пальца не остался...
- Ладно, - говорю, - пойду.
- Не торопись. Хочешь пива? У меня пиво есть. И банка консервов.
- Нет. Пойду.
- Ты даешь, - поразился Борташевич, - совсем народ одичал. Пива не
желает.