"Сергей Довлатов. Письма к Андрею Арьеву " - читать интересную книгу автора

указанному на конверте адресу.
За мной - книги от Вероники,[60] которые, прости, все еще лежат у нее в
конторе, и двухтомник о Сталине,[61] который лежит у меня в столе. [...] Все
это будет тебе переправлено, но на американскую почту я все еще не очень
полагаюсь, а всучить затоваренному советскому гостю 2-килограммовый пакет,
как ты догадываешься, нелегко. Жду человека, которому я окажу столь
значительную услугу, что и его смогу попросить об одолжении.
Сообщаю тебе, что ты, будучи жопой, забыл у нас в стенном шкафу свои
брюки. С первой же ничтожной посылкой, которую мы для вас сварганим, ты их
получишь. Обещаю их не надевать.
Костя А. (Азадовский. - А.А.) передал Лене от Ани дивные украшения. С
одной стороны, огромное спасибо, все очень, очень Нравится, и Лена все это
задумчиво перебирает, но с другой стороны - кончайте, друзья, с этими
делами. Все это дорого, и потому серьезно нас травмирует.
У Кости - крошечный пакетик для вас. Что-то будет сунуто и Уфлянду,
может быть, вместе со "Стамбулом" и этим письмецом.
Посылаю Андрюше вырезку из "Н. Й. Таймс", из коей следует, что "Наши"
попали в список лучших книг года.
Андрюшу часто вспоминают на станции, говорят, что он самый нормальный
гость из Союза, и особенно все поражены тем, что он купил за доллары бутылку
виски. Это, действительно, единственный случай.
Ну, пока все. Обнимаю вас. Лена что-то предпринимает по просьбе
Глазамицкого.[62] Во всяком случае, я слышу телефонные переговоры на эту
тему.
Ваш С. Довлатов


10

27 дек. (1989)
Дорогой Андрюша!
Гриша[63] передал мне твою записку и Анины подарки. Мне кажется, это
зашло слишком далеко, Аня покупает дорогие вещи, и создается довольно
большая неловкость. Уже и мама говорит: "Ах, как неудобно". Как бы мы ни
радовались всем этим чудным украшениям, неловкость пересиливает. Попроси Аню
остановиться. Сердечно благодарим, и на этом - конец. Объясни Ане, что у
тебя были, есть и будут всяческие возможности оказать мне неоценимые услуги,
А значит, и Лене.
Ваша дочка Маша оказалась милой и привлекательной. Вы как-то осторожно
о ней говорили, и я уже подумал - вдруг неудачный ребенок. Прелестная
девушка. Похожа, в основном, на Аню,
Спасибо за "Васильевский остров",[64] но вообще-то, на всякий случай,
знай, что "куда-нибудь" и "как можно скорее" пристраивать рассказы не
следует, предложений довольно много, в том числе и от Коротича.[65]
Для "Звезды" - все самое лучшее и в первую очередь. Юнна (Мориц. А.А.)
об этом знает. А в остальном, на твое усмотрение - либо люди хорошие, либо
размах и тираж. [...]
Болгары ко мне еще не обращались,[66] зато обратились с точно таким же
предложением поляки. К тому же я вышел по-японски.
Писал ли я тебе, что "Наши" по-английски угодили в список лучших книг