"Сергей Довлатов. Старый петух, запеченный в глине" - читать интересную книгу автора - Категорически исключено.
- Я через пять минут вернусь. - Нельзя. Я знал, что говорю. Культпоход в поселок мог закончиться большим скандалом. А может, и кровопролитием. Достаточно было встретить патрульных. - Это лишнее, - повторил я твердым голосом. - Лишнее? - переспросил он, сощурившись. - Что значит лишнее?! Кто его знает, что в жизни главное и что лишнее? Может, портвейн-это как раз самое главное... - Кончай, - говорю, - философствовать. В поселок я тебя не отпущу. - Начальник! - Это лишний разговор. Зэк презрительно оглядел меня и спрашивает: - Хочешь, расскажу тебе историю про одного старого шмаровоза? - Ну. - Был он королем у себя на Лиговке, и вот его повязали. Оттянул король пятерку, возвращается домой. А у него три дочери живут отдельно, чуть ли не за космонавтов вышедши. Старшая дочь говорит: "Живи у меня, батя. Будет тебе пайка клевая, одежа, телевизор..." Король ей: "Телевизора мне не хватало! Я хочу портвейна и желательно "Таврического"!" А дочка ему: "Портвейн-это лишнее, батя!" Тут он расстроился, поехал к другой. Средняя дочь говорит: "Вот тебе раскладушка, журнал "Огонек", папиросы..." Тут я перебил его: - Хватит. Жрите своего петуха и кончайте работу. Короче, ограничились магазина. И совсем другое-птица, которой свернули шею у тебя на глазах. Да и соли, откровенно говоря, не было. В конце зэк еще раз спросил: - Не отпустишь в поселок? - Нет. - Ну, смотри. Жизнь - она длинная. Сегодня ты начальник, завтра я. Вот, думаю, нахальная физиономия. Мало ему петуха. Я ведь и так, между прочим, рискую. Однако поздно было ссориться. К этому времени стемнело. Надо было забросать снегом костер и возвращаться. История не кончается. Прошло двенадцать лет. За это время я демобилизовался и стал писателем-нонконформистом. Разумеется, меня не печатали. Тем более, что начал я с кошмарных лагерных рассказов. Короче, я все больше пил и все меньше соблюдал осторожность. В результате мои сочинения попали на Запад. Некоторые были там опубликованы. А я был уволен с последнего места работы. С полуразрушенной баржи, которую добросовестно охранял. Дальнейшие события излагаю отрывисто, как бы пунктиром. Мелкое диссидентство. Встречи с перепуганными западными журналистами. Обвинения в притонодержательстве и тунеядстве. (Участковый Баенко говорил мне: "Из твоего дома выбегали полуодетые женщины". Я требовал логики: "Если у меня притон, они должны были наоборот-вбегать".) Затем - какие-то неясные побои в милиции. (Я бы воспринял их как случайность, не повторись они дважды.) И |
|
|