"Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3" - читать интересную книгу автора

Я так хочу понравиться Найману. Я почти заискиваю.

Соло на ундервуде

Я спрашиваю Наймана:
"Вы знаете Абрама Каценеленбогена?"
Абрам Каценеленбоген - талантливый лингвист. Популярный, яркий человек.
Толя должен знать его. Я тоже знаю Абрама Каценеленбогена. То есть у нас -
общие знакомые. Значит, мы равны... Найман отвечает:
"Абрам Каценеленбоген? Что-то знакомое. Имя Абрам мне где-то
встречалось. Определенно встречалось. Фамилию Каценеленбоген слышу
впервые..."

Приношу ему три рассказа в неделю.
- Прочел с удовольствием. Рассказы замечательные. Плохие, но
замечательные. Вы становитесь прогрессивным молодым автором. На улице
Воинова есть литературное объединение. Там собираются прогрессивные молодые
авторы. Хотите, я покажу рассказы Игорю Ефимову?
- Кто такой Игорь Ефимов?
- Прогрессивный молодой автор...


Горожане

Так мои рассказы попали к Игорю Ефимову. Ефимов их прочел, кое-что
одобрил. Через него я познакомился с Борисом Вахтиным, Марамзиным и Губиным.
Четверо талантливых авторов представляли литературное содружество
"Горожане". Само название противопоставляло их крепнущей деревенской
литературе.
Негласным командиром содружества равных был Вахтин. Мужественный,
энергичный - Борис чрезвычайно к себе располагал.
Излишняя театральность его манер порою вызывала насмешки. Однако же -
насмешки тайные. Смеяться открыто не решались. Даже ядовитый Найман возражал
Борису осторожно.
Потом я узнал, что Вахтину хорошо заметны его слабости. Что он нередко
иронизирует в собственный адрес. А это - неопровержимый признак ума.
Как у большинства агрессивных людей, его волевое давление обрушивалось
на людей столь же агрессивных. В отношении людей непритязательных он был
чрезвычайно сдержан. Я в ту пору был непритязательным человеком.
Мне известно, что Вахтин совершил немало добрых поступков элементарного
житейского толка. Ему постоянно досаждали чьи-то жены, которым он
выхлопатывал алименты. Его домогались инвалиды, требовавшие финансового
участия. К нему шли жертвы всяческих беззаконий.
Еще мне импонировала в нем черточка ленивого барства. Его неизменная
готовность раскошелиться. То есть буквально - уплатить за всех...
Губин был человеком другого склада. Выдумщик, плут, сочинитель, он
начинал легко и удачливо. Но его довольно быстро раскусили. Последовал
длительный тяжелый неуспех, И Губин, мне кажется, сдался. Оставил
литературные попытки. Сейчас он чиновник "Ленгаза", неизменно приветливый,
добрый, веселый. За всем этим чувствуется драма.