"Гарднер Дозуа. Рыцарь теней и призраков" - читать интересную книгу автора

всяком случае, большинство уроженцев Запада, с их строгим понятием
"персонального пространства". Цудак едва удержался, чтобы не отстраниться. К
его удивлению, от кибера на таком близком расстоянии ничем не пахло. Ни
дуновения, даже в летний день, даже после невероятного прыжка через ряд
домов, хотя Чарлз подсознательно готовился к "аромату" масла, резины или
литой пластмассы. Ничего подобного. Вообще ничего. На лице нет пор, кожа
толстая, гладкая и блестящая, и хотя черты лица чем-то напоминают
человеческие, общий эффект довольно неубедителен. Тефлоновый манекен! В
черных пронзительных глазах не видно зрачков.

- Нам нужно поговорить, мистер Цудак, - заявил он.

- Не о чем нам говорить.

- Напротив, мистер Цудак, многое следует обсудить.

Можно было ожидать, что и речь его будет жужжащей и механической или
хотя бы безжизненной, как старые программы с вокодером [синтезатор речи], но
голос оказался неожиданно чистым и мелодичным, таким же высоким и богатым,
как у ирландского тенора.

- Мне неинтересно общаться с вами, - резко бросил Цудак.

Механизм, склонив голову набок, рассматривал собеседника. Потом
склонил голову на другой бок, словно с трудом фокусировал на нем взгляд.
Подвижный экстензор [разгибающая мышца], разумеется, плата, управляемая
каким-то искусственным интеллектом, который все еще находится на околоземной
орбите и сейчас взирает на Цудака пустыми агатовыми глазами механизма,
манипулируя его корпусом, как куклой. Но так ли это? Среди искусственных
интеллектов тоже существовала иерархия, определенные ранги, причем самые
высокие поднимались до немыслимых вершин сложности, недосягаемых для
человеческого осознания. Цудак сам слышал от бесконечного количества
разнообразных существ, созданных искусственными интеллектами, что им
даровано индивидуальное сознание и что это сознание, разделенное во времени
с их прототипами, искусственными интеллектами, в каком-то смысле тоже крайне
сложно и парадоксально для понимания простых людей. Невозможно сказать,
насколько правдивы все эти истории.

Кибер поднял странно удлиненную руку и сделал заученный жест, явно
повторявший человеческий, хотя было трудно сказать, какой именно. Ободрения?
Восклицания? Протеста?

Во всяком случае жест казался нарочито театральным, как у актеров в
старых немых фильмах.

- Существуют, - объявил он, - определенные вопросы, разрешить которые
выгодно нам обоим, а также действия, которые должны и могут быть предприняты
к взаимному удовлетворению и пользе...

- Только не нужно о пользе, - резко перебил Цудак. - Создания,