"Алла Драбкина. Жена по заказу " - читать интересную книгу автораавторе. В общем, отдаю должное свободе слова и печатно заявляю, что Виктор
Аполлонович был мудак. И на съезде мудаков он занял бы даже не второе, а третье место. Образование - скорее всего средний инженер-бездельник из какой-нибудь затхлой лаборатории или конструкторского бюро. Разумеется, считает себя интеллигентом, хотя все точки отсчета у него смещены, а верхнее образование лишь разобщает его с реальностью. Впрочем, иногда претензия на интеллигентность постепенно делает людей весьма легкими и приличными в бытовом смысле. Они обладают столь редкостной в нашей стране вежливостью и готовностью в любой ситуации выглядеть пристойно, что с ними можно иметь дело, даже дружить. Но вот что касается их произведений... Ведь я недвусмысленно написала тогда в рецензии, что печатать его труд пока нет никаких оснований. И вот он стоит передо мной и подает мне руку. У меня даже мелькнула мысль: а вдруг он нарочно заманил меня в свой дом обещаниями райских кущ Только для того, чтобы отомстить мне, поставить на место: - смотри, кто теперь ты, а кто я. Но на лице его была написана непритворная радость. - Евгения Ивановна! Как я рад! Как я рад вас видеть! Боже мой! Мне просто стыдно, что писатели вроде вас оказались в таком странном положении. Но вы не волнуйтесь, мы это как-нибудь утрясем! Нам с вами поздно быть капиталистами и акулами. В свое время вы так поддержали меня! Вы одна поддержали мое желание писать! Интересно, как это я его поддержала? Тем, что напрочь отвергла его рукопись? Да, я ее отвергла. они и читают (по крайней мере, когда речь идет об их произведениях) строго наоборот тому, что написано. - Вы правильно сказали тогда, что моя вещь была несвоевременна. (Ничего подобного я не говорила). - Но пришло мое время. Правда, тут еще и удача. Покойный сын купил мне издательство, и, смею надеяться, я не завалил его. Я не доверялся компьютерам и их дурацким прогнозам. Я выпускал классику и, несмотря ни на что, не прогорел. Не только русскую, не только западную, восточную тоже. Я поклонник китайской и японской средневековой литературы, и я знаю, сколько людей это читают и хотят купить. Я рискнул и выиграл, хотя мой молодой совладелец каждый раз убеждал меня, что я подписываю себе смертный приговор. Я не печатаю этой современной графомании с неприличными подробностями алькова или с горами трупов. Конечно, приходится идти на эти дурацкие "фэнтези" с Гунусом и прочими, но они хотя бы не нарушают чувство пристойности. Он говорил, захлебываясь, будто боялся, что я прерву его, не пойму, какой он умный и хороший. - Вы просто молодец! - с чувством похвалила я. Яна между тем быстро и толково накрывала на стол. Сколько лет разницы между ними? Двадцать пять, все тридцать? Однако я вынуждена признать, что физиологического отвращения он не вызывал. Седой, подтянутый, красивый, правильно одетый, с хорошими вставными зубами. А может, это у него свои? У глупцов часто бывают очень хорошие зубы, почему - не знаю, но это так. |
|
|