"Алла Драбкина. Волшебные яблоки " - читать интересную книгу автора

он хотел меня отправить на явочную квартиру!
Я много знаю про шпионов, мне даже дворник тетя Фатима рассказывала,
как она в войну шпионов ловила. Ну, не про многих она, конечно,
рассказывала, а только про одного, которого сама обезвредила. Она его по
кепке узнала: не наша на том шпионе кепка была, вот она и догадалась.
Правда, тетя Фатима с тех пор ко всякому, кто в странной кепке ходит,
приглядывается. Она на заводе перед пенсией стрелком в охране работала, там
тоже одного иностранца схватила. Хотел без пропуска на завод пройти, за
деньги. Правда, инженер из двенадцатой квартиры потом сказал, что просто
этот иностранец проходную завода со станцией метро перепутал. Вошел в
проходную, увидел турникеты и женщин в форме и пять копеек давал, как
положено. Но тетя Фатима все равно была уверена, что это просто хитрый
шпион. И вот теперь пришла моя очередь показать свою бдительность.
- Хорошо, дяденька, я схожу...
Он стал писать записку. Свернул ее. Назвал адрес.
- Отнесешь эту записку, но только прямо в руки. Если ее не окажется
дома... - Он скрипнул зубами, по чему я догадалась, что ту, которой может не
оказаться дома, ожидает очень страшная участь.
Записку я прочитала сразу же, как только отошла от него на почтительное
расстояние. Вот ее текст:
"Микки! Мне не нравится твое поведение. Учти, я человек самолюбивый и
за себя смогу рассчитаться. И тогда кое-кому не поздоровится. К".
Итак, записка только подтвердила все мои подозрения. Значит, это была
связная, и агент К с ней хочет за что-то разделаться. О, как мечтала я
встретить милиционера или хотя бы дворника, который может посвистеть в
свисток. Но вместо этого мне встретилась Верка Бучкина, которая волокла на
спине мешок с макулатурой. Ну что бы встретить кого другого, только не
Верку! Эта Верка самая отчаянная трусиха во всем нашем классе. Она боится не
только мальчишек, учителей и двоек, но и болезней. В первом классе
достаточно было сказать ей, что она умрет (а кто из нас не умрет?!), как она
начинала плакать. А теперь Верка вечно что-нибудь перевязывает - то щеку, то
палец, то ногу, то руку. Зимой, когда все ходят в сапогах, ноги Верка не
перевязывает, потому что из-за сапог все равно не видно, перевязана у нее
нога или нет. Зимой она перевязывает руку или глаз (дескать, ячмень
вскочил). Так как же я могла посвятить трусливую Верку в мои планы! Но она
могла послужить мне связным.
- Все собирают бумагу, а ты, Самухина, как всегда, гуляешь! - начала
Верка преувеличенно больным голосом.
- У меня особое поручение! - сказала я. - Даю тебе пять с половиной
минут, чтоб ты дошла до школы и привела ко мне в приказном порядке
кого-нибудь из нормальных людей... Живо! Желательно мужчин! Еще лучше, если
б Бурляева. Он сильный.
- Мне не успеть, я слабая, - сказала Верка. - А тут еще мешок тащи...
- Мешок оставишь.
- Да, а если из пятого "а" стащат? - заныла Верка.
- Дело государственной важности, - сказала я так, что Верка испуганно
заморгала.
Но никуда бежать ей не пришлось, потому что судьба послала мне не кого
иного, а громадную силу в образе самого Бурляева. Не иначе, как телепатия.
- Бурляев! Какое счастье!