"Локхард Драко. Шепот судьбы" - читать интересную книгу автора

возбуждение и тревога. - "Я видел ее! Или... Вспомнил... Она была
белая-белая! С карими глазами..."
Содрогнувшись, я опустился на камень. Глаза орлицы и в самом деле были
карими, в отличие от ярко-синих очей ее сына, но я никогда не говорил этого
Сорану. Возможно ли? Неужто орлы способны передавать детям свою память?!
"Да, ее перья сверкали белизной", - сказал я. - "Прости, но больше я
ничего о ней не знаю".
Орленок нервно переступил с ноги на ногу.
"А отец? Ты знал его? Я помню серого орла, громадного, впятеро больше
меня! Он часто приносил в гнездо вкусные ломтики мяса и угощал меня... То
есть не меня, а маму... Помню, мы жили высоко в небе. Облака!" - Соран
внезапно вскинул голову и широко раскрыл глаза. - "Облака были внизу!"
"Верно", - ответил я. - "Раньше твои родители жили высоко в горах, выше
облаков. Но ты не можешь это помнить, тебя тогда еще не было."
Орленок задумчиво кивнул.
"Я понимаю, Юрми. Но я вижу их, как тебя. Вижу мать..." - он
вздрогнул. - "И отца... Всегда отдельно, то отца - то маму. Наверно, это не
я их вижу, а они видят друг друга. Не знаю, как объяснить..."
Я улыбнулся.
"Не надо объяснять. Пошли мне образ, дай взглянуть на то, что видишь."
"Как это?!" - растерялся Соран.
Я подался вперед:
"Твоя мать таким способом указала мне путь к гнезду, где я нашел тебя.
Ты должен вспомнить."
Но в тот день орленок так и не вспомнил. Еще много недель память
родителей возвращалась к нему по капле, это было и жутко, и занимательно -
наблюдать, как молодой орел обретает личность. Чем больше он вспоминал, тем
сильнее менялся его характер. Спустя три месяца, в декабре, Соран уже ничем
не походил на невинного птенца, которого растили мы с Альком.
Теперь рядом с нами жил юный орел, мудрый и благородный, как полагается
его племени. Он помнил почти все, что знали его родители, и даже кое-что из
памяти их предков.
С тех пор, как Соран научился передавать мысленные картины, наша жизнь
в пустыне полностью изменилась. Теперь большую часть времени мы вместе с
могучими орлами парили в небесах, глядели на мир с высоты птичьего полета.
По сравнению с памятью Сорана, наша реальная жизнь была тукслой и жалкой.
Немудрено, что воспоминания орленка поглотили меня и Алька даже сильнее, чем
его самого.
Я узнал вещи, о которых едва ли ведали смертные и бессмертные жители
Арды. Вместе с матерью Сорана, благородной Калимой - что значит "Яркая" - мы
парили в лучах вечного Солнца, проносились над неведомыми долинами и
застывшими водопадами льда. Я видел гробницу Эола! Крылом к крылу с другими
орлами мы ныряли во тьму подгорных пещер и охотились на летучих мышей
размером с олифанта, мы купались в источниках белой воды, что истекает
из-под самых корней земли и несет крупинки истинного серебра... Я стал
наполовину орлом, этим наградил меня Соран.
Но и мы, бескрылые, одарили орленка новыми знаниями. Соран часто просил
меня - а еще чаще, Алька - вспомнить тот или иной эпизод жизни, и внимал
нашей памяти, размышляя о неведомых материях. Время летело на крыльях орлов,
четыре года промчались как четыре дня. За эти годы мы прожили интересную,