"Аркадий Драгомощенко. Воссоединение потока" - читать интересную книгу автора

Мечникова на перекрестке и слякоть медленно ползла к коленям всех, кто
стоял на остановке в ожидании автобуса. В связи со всевозможными
социальными кризисами множество автобусных маршрутов было упразднено.
Пути обретали праздность. Уехать куда-либо стало невозможно, но я не
надеюсь, что вы помните и это. Нас разделяет n'e количество строк в
зависимости от формата. Разлука in folio либо in quarto. Разумеется,
после того, как вы рассказали о существовании необыкновенной коллекции
бабочек, находящейся в музее сравнительной зоологии Гарвардского
университета, точнее, коллекции гениталий бабочек, сколь бережно,
столь и искусно отделенных ассистентом по научным исследованиям, одно
время работавшим в этом музее, - сопровожденной карточками,
исписанными его безупречной рукой, той же, что впоследствии заполняла
с безукоризненностью меланхолии тысячи подобных для будущих романов,
сделавших его имя известным и "на другом континенте", я подумал, что
"кастрация" - тема, которая до сих пор не пущена за стол "русской
словесности". Какая все же странная плата за "изобразительную
чувственность" в описании "мира". Не исключено, что мои несколько слов
о Набокове, сказанные в ответ на эту историю, были не так точны, как
хотелось бы, хотя я особо ни на что и не притязал... Не помесь Л.
Кэролла с П. Чайковским, но все то же хлыстовство в твидовом пиджаке.
Птицы садились на подоконник, снег липнул к лицу. Он был так же
нечист, как и воздух, его порождавший. Гремящая дуга в поднебесье
покуда свидетельствовала, что во вселенной еще существуют такие
понятия, как почта, магнит, кувшин, воздушный змей. Мы не ожидали
погони. Пусть призрачные, однако утешительные. Потом вода вновь
возникала, не питая вражды к луне. Указатель по-прежнему стоит в тех
местах, переходящих, подобно сомнению в существование, в местность
глинобитных крепостей, где ветер крепок и стоек. И, вот, я заканчиваю
свое письмо словами: "Мы условились, что повествование будет
утешительным. Оно не будет более возвращаться к предыдущим историям.
Незачем. Некогда", которое, увы, я получила, вернее, которое получило
меня всего несколько дней тому назад, после моего возвращения из
Лондона. Но число, которым компьютер пометил принятый file, и число,
которым датировано письмо, не совпадают, - впрочем, с вас станется, вы
всегда путались не только в числах, но и в том, что противостоит им.
Хотя, спросили бы вы меня сегодня, что я имею в виду, поверьте, я бы
ни за что не ответила. Я не знаю, что противостоит им - драма? Не
помню только, что было написано раньше: числа, драма или открытка. Но
какое это имеет значение? Можете меня поздравить, теперь я профессор,
и для них я теперь вдвойне маленький клоун. Я имею в виду свой рост,
отнюдь не свое величие. Но, главное, как мне кажется, заключается все
же в другом: вы продолжаете все путать: вопрос, заданный кем-то из
нас, касался пола повествующего лица в повествовании. Переход "из
одного пола в другой", эта стремительная, как сновидение, реверсия,
требует перехода из одного грамматического рода в другой - знание
залегает в флексиях, т. е. в частицах завершения, которые на самом
деле ничего не завершают либо видоизменяются с той же легкостью, с
какой вы превращаетесь в женщину или в мужчину даже в пределах одного
словосочетания. В связи с этим возникает несколько отчетливо
выявленных направлений повествования, о котором вы говорите - 1) тема