"Шеннон Дрейк. Русалка " - читать интересную книгу автора

грубой удавки на шее.
Она очнулась, когда чьи-то жесткие пальцы впились ей в ладонь, и,
открыв глаза, встретила взгляд карих глаз незнакомца.
- Говори! - сказал он отрывисто. - Если не хочешь, чтобы тебя
повесили...
Ондайн произнесла, спотыкаясь и запинаясь на каждом слове, положенный
церковным уставом обет. Священник еще что-то мямлил, но незнакомец прервал
его:
- Ну что, церемония окончена?
- Да, мой господин. Вы законно обвенчаны...
- Хорошо. - Он втиснул в руку служителя церкви монету. Перед ним лег
свиток, в который незнакомец вписал свое имя, украсив его завитушкой, -
Уорик Четхэм. Его глаза, жесткие и пронзительные, горели от нетерпения.
- Твое имя! - прошипел он. - Поставь крестик, если не умеешь писать...
Задетое самолюбие вернуло Ондайн к жизни, но она так нервничала, что не
могла по обыкновению красиво и четко вывести буквы; перо дрожало, и подпись
получилась едва разборчивой. "И так сойдет, - подумала она, когда вновь
обрела способность соображать. - Главное - подпись можно прочитать".
Святой отец со вздохом подул на чернила, давая им просохнуть. Документ
свернули, завязали, и он перекочевал от священника к Уорику, изрыгавшему
нетерпеливые проклятия. Не удостоив присутствующих ни единым словом, он
повернулся и направился прочь от тайбернского дерева, подталкивая перед
собой Ондайн. Она рванулась назад, слезы брызнули у нее из глаз при виде
двух веревок, перекинутых через перекладину.
- Джозеф! - закричала она. Он улыбнулся:
- Иди, девочка! Долгой тебе жизни и счастливого брака. Нашими молитвами
Иисус сотворил чудо!
Щелкнул хлыст, лошади заржали и дернулись. Раздался тяжелый, страшный
звук - это тела приговоренных повисли на веревках. Ондайн закричала.
- Не смотри туда! - скомандовал незнакомец. В его голосе прозвучало
сочувствие. Не обращая внимания на исходивший от нее чудовищный запах, он
дружески обнял Ондайн и повел прочь.
От слез она не видела дороги. Через некоторое время девушка
высвободилась из объятий своего спасителя и заметила, что стоит перед
каретой с изысканно отделанной ручкой на двери. Рядом маленький человечек в
ожидании переминался с ноги на ногу.
- Все закончилось, милорд?
- Да, - отозвался Уорик Четхэм.
- Что же мы теперь будем с ней делать, сэр?
- Гм...
Уорик внимательно осмотрел ее,"и она почувствовала пронзающий тело
огонь от его холодного оценивающего взгляда, который как будто осквернял ее.
С едва заметной улыбкой он склонил голову в сторону кучера и приподнял
красиво изогнутую бровь:
- Кажется, она несколько неопрятна, не правда ли, Джек? Гнев охватил
ее. Что за бестактность! Неужели он думал, что люди, выпущенные из Ньюгейта,
благоухают, как розы? Сам бы провел ночку в тюремной камере, хватило бы и
пары часов в сырой кромешной тьме, чтобы остудить его гордость, и глотка
вонючей воды, чтобы его холеная красота поблекла.
И все-таки радость переполняла ее. Кроме того, этот мужчина, спасший ей