"Билл Драммонд. Дурная мудрость " - читать интересную книгу автора

домой, как раз к вечернему чаю с печеньем. Да, я обещал Кейт и Джеймсу, что
в воскресенье вечером я буду дома; и я обещал Божественному Духу, что мы...
ладно, хватит об этом.
Мулла рекомендует попробовать финский бренди. Финский бренди? В
Финляндии не выращивают виноград. Впрочем, я не отказываюсь от предложенного
стаканчика. И даже, что характерно, воздерживаюсь от язвительных
комментариев.

Эпохальный запой продолжался, и его результаты были поистине
великолепными и непредсказуемыми. Реальность и время исчезли. Откуда-то
издалека доносилась музыка, тема из "Сумеречной зоны": дуду дуду, дуду
дуду... Я настроился на эту сумеречную волну, выбросил весла за борт и
поплыл, смеясь, вниз по течению.

Во время обеда я периодически открываю блокнот и пишу эти заметки.
Между глотками красного вина, кусочками утки по-креольски и фрагментами
приятной беседы мой рассеянный взгляд то и дело натыкается на этого
человека. Да, вот он - здесь. Смотрю ему прямо в глаза. В упор.
На стене прямо напротив нашего столика - большой черно-белый
фотопортрет, четыре фута на шесть. Живая легенда рока: Кейт Ричарде.

Водки выпито - до хрена. Ага. Похоже, я знаю этого чела, что пьет в
одиночку у барной стойки. Не человек, а ходячий скелет. Сидит, сгорбившись
над бутылкой бурбона "Rebel Yell", с затуманенными глазами и трехдневной
щетиной на морде. Черные волосы торчат во все стороны, сам бледный, что твой
мертвец, щеки впалые, а рот наводит на мысли о заброшенном кладбище с
покосившимися и поломанными надгробиями. От него пахнет несвежим дыханием и
героином, и, в общем и целом, он напоминает измученного графа Дракулу в
тяжком похмелье. Он подносит ко рту стакан с виски и промахивается. Виски
выплескивается на его грязную белую рубаху, добавляя очередную изгвазданную
территорию на карте его беспробудного пьянства. Он достал сигарету из мятой
пачки "Мальборо", и тут я увидел... ну, да... громадный серебряный
перстень-череп на среднем пальце, на левой руке. Теперь у меня уже не
оставалось сомнений: да, это он.
- Кейт? - прошептал я осторожно, но он меня не услышал. - Кейт Ричардс?
Это ты? А что ты делаешь в Хельсинки? - Честно сказать, я слегка охренел:
встретить Кейта Ричардса в Финляндии. В Марракеше Берроуза - это да; в злом
Конго Конрада - может быть; даже в Нью-Йорке, еще куда ни шло; в Индии, в
Бангкоке, где угодно - но только, бля, не в Скандинавии, на родине смешанных
саун и интимной гигиены. Он медленно поднял голову и злобно взглянул на
меня. Он был похож на огромную ящерицу.
- Отъебись, бля, - вырвалось с присвистом из его глотки, загубленной
"Мальборо". Даже за двадцать с лишним лет он так и не избавился от своего
южно-лондонского акцента. Уязвленный этой ничем не заслуженной грубостью со
стороны своего кумира, я все же сумел подавить свою гордость мачо и решил не
убивать его прямо на месте - в конце концов, он был живой легендой
рок-н-ролла, представителем великого племени, ныне уже вымирающего; тем
более что он был ужратый в ломину, а я, пусть даже и злился, все равно
пребывал в состоянии тихого благоговейного потрясения. Но выглядел он
плоховато, да. То есть хреново он выглядел, если честно. Совсем хреново. Как