"Билл Драммонд. Дурная мудрость " - читать интересную книгу автора

и о цветении сакуры. Собственно, этого мы и боялись. А когда Кейт сказал,
что чек на шесть миллионов долларов, который он выписал на имя шамана, был
обналичен в Лас-Вегасе через три дня после их достопамятной встречи, мы
окончательно убедились, что тут нас постиг полный облом.
- А карта у тебя осталась? - спросил Билл с неподдельным сочувствием в
голосе. Кейт хлюпал носом, заливаясь масленистыми слезами. Бедняга.
Килт соскальзывает и падает, выставляя на всеобщее обозрение мою
расстегнутую ширинку с вялым прибором, вываленным наружу - наверное, я
малость перестарался, когда расстегивал пряжку на килте, чтобы мне ничего не
давило на пузо и можно было нормально поесть и чтобы потом не возиться в
сортире, если мне вдруг приспичит отлить. Кейт ничего не сказал.

Но Кейт не успел ничего ответить, потому что его гипнотическая
задумчивость была прервана самым что ни на есть драматическим образом:
дубовая дверь распахнулась, и на пороге возникло фантасмагорическое видение,
воплощение декадентского великолепия - жутковатого вида круглая фигура в
ярко-розовом облегающем комбинезоне из жатого бархата, усыпанного
сверкающими самоцветами, этакая Ширли Бэсси из какого-то потустороннего
галлюциногенного небытия. Фигура переливалась в пляшущем желтом свете
свечей, словно жирный павлин из чернушкой волшебной сказки. Складки восковой
плоти как будто плавились под огромным пышным париком, подкрашенным синькой.
Десны видения кровоточили, губы были накрашены ярко-розовой помадой, а
дыхание отдавало чем-то едким. Запах спермы и лука поплыл по комнате, как
издыхающий сом. В целом все это смотрелось, как будто барон Франкенштейн
сотворил очередное чудовище из гниющих останков Либерейса и Квентина Криспа.
В нем все кричало о невоздержанном сластолюбии анального свойства. А потом
это невероятное существо заговорило, хрустя ярко-оранжевым кринолином.
- Джентльмены, - высокий пронзительный голос, режущее слух вибрато. -
Прошу садиться. - Он сделал широкий жест рукой, и при этом почти половина
настойки опия, что была налита в его грязный бокал для бренди, выплеснулась
наружу. - Чем обязан удовольствием видеть вас у себя? В последнее время
гостей у меня не бывает. Так что душевно рад, да, - продолжал этот ходячий
гротеск писклявым девчоночьим сопрано, совершенно не интересуясь ответом на
свой вопрос и явно наслаждаясь звуком собственного голоса.
Он выудил банан из ближайшей хрустальной вазы с фруктами и принялся
чистить его с этаким сладострастно-распутным видом.
- Позвольте представиться. Оскар Уайльд, - пропищал он, запрокинул
голову и вскинул обе руки вверх, так что банан подлетел к потолку. - И я
жив!
- Блядь, - буркнул Билл себе под нос.
- "Портрет Дориана Грея" - это все правда! - продолжал этот писклявый
гомик. - Я бессмертный! - торжественно объявил он.
- И в жопу ужратый, - саркастически хмыкнул Кейт, приложившись к свежей
початой бутылке бурбона.
Легкий порыв ветерка ворвался в комнату сквозь занавески из бусин,
которые зазвенели, словно китайский "поющий ветер". К и без того уже
крепкой, ядреной, дурманящей атмосфере "говорящих досок", старых кладбищ и
вонючих кишечных газов добавились новые ароматы. Не знаю уж почему, но я
сразу поверил этому экзальтированному гомосеку; он сказал правду.
- Пидор гнойный, - процедил Билл сквозь черные зубы.