"Билл Драммонд. Дурная мудрость " - читать интересную книгу автора

естестве, выражаясь высоким стилем. Припухлость в штанах, напоенная
обжигающей плазмой, раздраженно заерзала в своей тепловой тюрьме. Я
расстегнул "молнию", и раскрасневшийся, распаленный преступник вырвался на
свободу, дрожа от счастья. Нетерпеливо, но все-таки с должным трепетным
благоговением, я сорвал пластиковую обертку с "Малолетки" № 23. Итак,
начинаем парад глянцевых шлюшек перед строгим жюри моего возбужденного
воображения.
При первом беглом осмотре мой близорукий взгляд сразу же зацепился за
малышку Хейди с ее дружелюбной овчаркой по имени Макс. Дерзкий розовый ротик
Хейди так сексапильно охватывал налитый кровью дрын здоровенного пса, а на
ее длинных ресницах, густо накрашенных тушью, искрились, подобно росе в
лучах солнца, мелкие капли собачьей спермы - это было волшебно. Ладно,
посмотрим, что дальше. Страшный случай в зловещем порнолесу: нежная сладкая
Сьюзи сложена в совершенно немыслимой позе и вся перевязана веревками, в
глазах - растерянность и покорность, а огромный громила Рауль пихает ей в
задницу свою салями невообразимых размеров. Боль у нее на лице - это
чистейшее воплощение черной порнофотомагии.
Отвратительный, тошнотворный жар, исходивший от этой безукоризненной
репродукции, расплавил меня изнутри. Я попытался спастись, погрузившись в
убогонькую банальность так называемой "литературной странички", но даже этот
словесный отстой не остудил мой пыл старого извращенца; а, скорее, подлил
бензина в ревущее пламя моих первозданных дрочильных стремлений. "Болд
говорит Карлу: давай я у тебя отсосу, а потом подрочу, чтоб у тебя встало
как следует. Ну а потом можешь заправить моей буренке. Карл хорошо знал
Болд, свою сводную сестричку. Она была такой же испорченной извращенкой, как
и он сам, и они занимались разнузданным сексом с домашней скотиной с самого
раннего детства"...
Мой возбужденный, налитый кровью Циклоп уже чуть ли не лопался в
предвкушении. Я отчаянно дергал за нежную кожицу у основания его сияющей
алой головки, пока густая струя белой пасты не вырвалась из его одинокого,
сердито прищуренного азиатского глаза, и не затопила мне весь пупок. Я вытер
эти преступные выделения краешком белой хрустящей простыни и убрал своих
глянцевых порноподружек обратно в пластиковый пакет. Потом кое-как поднялся
с полки и отправился в бар. Пятна спермы спереди на штанах были как мокрые
отпечатки пальцев коварного влажного сна.

Как оказалось, у нас у всех одинаковое ощущение: что двери начали
открываться, и мы уже никогда не будем такими, как раньше.

Билл с Гимпо методично вдаряли по пиву. Сейчас они допивали уже третью
кружку: потихонечку уплывали в безбрежную даль и ласково поглаживали
реальность по скрипучему хрупкому корпусу, вычерчивая странные
алкоголические иероглифы на ее ломкой, надтреснутой мачте и играя с ее
оборванными парусами. Я подсел к ним и решительно перерубил якорную цепь.
Бутылка разбилась о борт, и пароход под названием "Безумство" устремился в
иной океан, где уже собирался шторм буйной, дурной, алкогольной дури. Я
заметил черный докторский чемоданчик Билла, примостившийся у его ног, словно
свирепый, но терпеливый Питбуль в ожидании неприятностей. И ему не пришлось
долго ждать.