"Евгений Дрозд. Клинок волколака" - читать интересную книгу автора

они разные - левый глаз голубой, а правый - зеленый. "Бог шельму метит",
подумал он, выдирая из окаменевших пальцев отрока сосуд, заполненный
серебряными дирхемами и денариями, сердоликовыми бусами, золотыми
браслетами, обручами и фибулами. Галт пересыпал все это в прочную суму, а в
опустевший жбан закинул один дирхем - отступное стерегущему подземные
сокровища Кладнику, вернул сосуд в ямку и небрежно забросал землей.
Поднялся, потыкал носком кожаного сапога в неподвижное тело отрока, пожал
плечами и отправился прочь. Очередной сирота, из-за исчезновения которого
никто не станет поднимать шума.


Глава 1. ПОЛОЦКАЯ ЗЕМЛЯ. 10 ЛЕТ СПУСТЯ. КАНУН РОЖДЕСТВА. УТРО.

Укрыв дорогие княжеские одеяния под грубым плащом простого дружинника,
Всеслав Брячиславович Полоцкий, он же Всеслав-Чародей, выскользнул тыльными
ходами за пределы посада и упругим звериным шагом направился к чащобе
окружающего Полоцк леса, где привык он вершить свои чародейства и
волхования.
Князь, однако не сумел уйти из города незамеченным. Неведомо откуда
взявшийся монах преградил ему путь, согнулся в поклоне и протянул чашу для
подаяний. Князь скривился. Монах был ему знаком. Брат Евстохий уже долгое
время изводил Всеслава просьбами о пожертвовании на строительство храма,
напирая при этом на некий данный им в свое время обет. Князь же, оставшийся
в душе язычником, но вынужденный поддерживать новую веру из политических
соображений, считал, что достаточно уже сделал для христианства, воздвигнув
в Полоцке Софийский собор. Больше он на эти дела тратиться не желал. По
крайней мере, в ближайшее время. И уж тем паче не нужен ему был христианский
монах здесь и сейчас. Поэтому Всеслав не стал разводить церемонии, а
обратился к монаху со словами хоть и кроткими, но исполненными такой
неприкрытой угрозы, что монах, кажется, и сам сообразил, какую допустил
ошибку, предположив, что канун Рождества настроит князя на более благостный
лад. Он, ни слова не говоря, попятился, развернулся и зашагал прочь,
проваливаясь в сугробы и путаясь в полах длинной монашеской свиты. Князь
проследил тяжелым взглядом, пока монах не скрылся из вида среди посадских
стен, и направился в лес.
Выйдя на знакомую поляну, Всеслав огляделся - не привел ли за собой
кого еще? Нет, вроде чисто. Плохо лишь то, что следы на снегу отчетливо
видны, а занесет их не скоро, да тут уж ничего не поделаешь. Всеслав смахнул
рукавом снеговую шапку с широкого, старого пня, торчащего посреди поляны, и
всадил в самый центр вековых колец лезвие кинжала с рукояткой,
заканчивающейся серебряной головой рыси. На месте глаз у рыси были два
изумруда.
Еще раз обернувшись по сторонам, Чародей быстро разделся догола, сложил
одежду и обувь в плащ дружинника, свернул в узел и, укрыв сверток в норе под
корнями пня, забросал его снегом.
Выпрямился в полный рост, на несколько мгновений застыл перед пнем
неподвижно, шепча заклинания, затем, резко и сильно оттолкнувшись,
кувыркнулся над рукояткой ножа. На снег по ту сторону пня приземлился,
спружинив на четырех лапах, громадный волк. Издав короткий низкий рык, волк
метнулся в лесную чащобу.