"Евгений Дрозд. Троглодиты Планона" - читать интересную книгу автора

чтобы одолеть силу, которую одолеть невозможно. Наоборот, надо расслабиться
и, не отвлекаясь ни на что, сконцентрироваться на внутреннем ощущении потока
времени. Сознание, мышление существует только во времени. В моей воле
натренировать свое сознание так, чтобы оно научилось различать все меньшие и
меньшие отрезки времени. И тогда...
Я решил сразу же попробовать. Как раз начинался очередной круг и я еще
сидел за столиком. Что ж, мне не нужно даже ничего делать - просто остаться
сидеть, а не вскакивать в испуге, когда начнется побоище.
Я расслабился, сосредоточил внутренний взор на точке, лежащей между
бровей и стал отстраняться от окружающего. Голоса доносились приглушенно,
ход времени замедлился, как сквозь дымку я видел, что воротца салуна
медленно расходятся и в холл вдвигаются фигуры в широкополых шляпах и с
кольтами в руках. Я осторожно, но настойчиво сжимал поле сознания в одну
яркую, неподатливую точку, стремясь сделать ее как можно меньшей. И чем
меньше она становилась, тем ярче сверкала. На фоне этого сияния возникло
ощущение темного, упругого клубка - какого-то загадочного парадокса, который
нужно было решить. Появилась твердая уверенность, что еще одно странное
ментальное усилие и цель будет достигнута. Но этого усилия я совершить не
успел. Светящаяся точка взорвалась, полыхнув зарницей, парадоксальный клубок
выскользнул из-под моего контроля, и все поглотила тьма.
Когда я пришел в себя, я уже трясся в углу, а через минуту благополучно
летел к своей бочке...
Я повторял попытки еще несколько раз. Все то же. Именно в тот миг,
когда начинает казаться, что ты у цели и вот-вот сорвешься с крючка,
наступает тьма, а когда приходишь в себя, то видишь, что ты делаешь все, что
обычно, только часть этого ритуала совершаешь бессознательно. Мой мир не
желал выпускать меня из объятий.
Несколько следующих циклов я провел в полнейшей апатии и безразличии ко
всему. А потом началось странное. Сознание стало пробуждаться до начала
очередного круга. Во мраке возникали какие-то смутные картинки, я видел
чью-то комнату и вроде бы я стоял перед зеркалом, а потом в окно впрыгивал
еще человек - все было замедленно и как в тумане. С каждым разом картина
становилась все отчетливее и наконец я увидел все в нормальном темпе и
совершенно ясно. Я стоял перед зеркалом, но отражался в нем не я. На меня
тоскливыми глазами глядело лицо полковника Бакстера. Отражение завязывало
галстук, и слышался звон стекла, и в комнату влетал Боб Хаксли, подымался с
пола, раскланивался и прошмыгивал к выходу...
Я понял, что гляжу на мир глазами полковника и что теперь я не один.
Полковник тоже обладал сознанием. Вполне естественно. Как и я, он тоже почти
не принимал никакого участия в действии, следовательно, у него тоже было
время на размышления.
Предчувствие свободы захватило меня, я не смог сдержать ликования.
Глаза полковника в зеркале вдруг стали удивленно-радостными. Он заметил мое
присутствие. Контакт был установлен. Две живые души среди собрания
гигантских марионеток обрели друг друга. Странным было наше общение. Прямой
обмен мыслями, невидимый и неслышимый для окружающих, в то время как внешне
мы занимались каждый своим, и друг друга не замечали. А то и вообще
находились в разных помещениях.
Я выяснял, что полковник с некоторым опозданием прошел все те же
стадии, что и я, пришел к тем же выводам и проделал те же самые попытки