"Евгений Дрозд. Троглодиты Планона" - читать интересную книгу автора

освободиться с теми же результатами.
Мы попытались действовать синхронно, рассчитывая удвоенным усилием
ослабить хватку богов. Ничего не вышло, но мы особенно не огорчились. Раз
нас уже двое, значит, появятся и другие, и рано или поздно...
Мы продолжали общаться, и как-то полковник высказал такую мысль:
- Знаете, - сказал он, - я, кажется, понял, почему у нас ничего не
выходит. Сила, которой мы подчиняемся, - это что-то целое и неделимое. Она
охватывает весь наш мир в целом и контролирует всякое происходящее в нем
действие. Мы же знакомы только с небольшими частями нашего мира. У вас это
холл салуна, а у меня - еще и мой номер наверху. Но ведь что-то есть и за
пределами этих стен. Там тоже что-то происходит. Когда мы пытаемся сорваться
с крючка, мы пытаемся нарушить целостность всего действия. Сила этому
противится, она перебрасывает дополнительную энергию из тех участков мира,
которых мы не знаем, и усмиряет нас.
Я думаю, мы могли бы освободиться в двух случаях. Во-первых, если бы
все участники действия одновременно попытались бы это сделать. Ведь тогда мы
знали бы весь свой мир в целом и могли бы противостоять ему на всех
участках. Думаю, когда-нибудь так и будет. Надо только подождать, пока во
всех остальных не пробудится сознание.
- А во-вторых, - спросил я, - что во-вторых?
- А во-вторых, кажется, это может и не понадобиться. Я имею в виду
всеобщее пробуждение сознания. Скорее всего, здесь существует человек,
который знает весь наш мир и вокруг которого разворачивается все действие.
Если у него проснется сознание, то он, наверное, и в одиночку сможет
освободить себя и всех нас заодно.
Мы одновременно задумались, кто бы из окружающих мог быть таким
человеком, и через минуту мысленно, но от этого не менее горько,
рассмеялись. Таким человеком мог быть только Боб Хаксли, красавец-герой,
кумир толпы и женщин. Он мог бы освободиться, но именно у него не было ни
малейшего повода желать освобождения. Зачем? Он герой, триумфатор, в этой
жизни ему дано все, чему обычно завидуют люди, - сила, красота, ловкость,
молодость, здоровье, богатство и удача. Последним идиотом надо быть,
рассчитывая, что он добровольно от всего этого откажется...
Но, отсмеявшись, полковник все же заметил:
- Мне кажется, друг мой, вы не правы. Пусть жизни Боба Хаксли можно
позавидовать, согласен. Но человек - странное существо. Он даже от самой
прекрасной жизни будет отбиваться, если ему будут ее навязывать извне. Все
мы дети Адама и Евы, все мы готовы променять рай на свободу. Дайте срок,
появится у этого Хаксли сознание, и он тоже захочет свободы, вот увидите...
И вот теперь я гляжу в глаза Бобу Хаксли и читаю его мысли и вижу, что
Бакстер прав. Ну что ж....
Следующие несколько минут между нами идет интенсивный обмен мыслями.
Жадность, с которой Боб Хаксли набрасывается на новую информацию, и
скорость, с которой он ее поглощает и переваривает, просто поразительна.
Даю ему несколько секунд на раздумья, а потом прямо спрашиваю - согласен
ли он попытаться освободить всех нас. Хаксли растерян, он, конечно, готов
попытаться, но сможет ли он?..
- Сможете, Роберт, - подключается к разговору полковник, - вы сможете.
Сегодня, выходя из моей комнаты, вы на несколько секунд задержались в
дверях. Это серьезное отклонение от общего хода событий. Причем на