"Евгений Дрозд. Трупам каратисты не страшны" - читать интересную книгу автора

звук осторожных шагов и негромкие голоса. Такэда, лежа на правом боку,
зажмурил глаза и сжался в комок. Он лежал, ожидая неизвестно чего и
проклиная гулкий стук сердца, который, как ему казалось, набатом разносится
надо всем Тихим океаном. И дождался - рукоятка двери тихо провернулась -
Такэда видел это сквозь ресницы не до конца закрытого правого глаза - и
дверь стала бесшумно поворачиваться. Из коридора в каюту протянулась полоска
тусклого света. Она уперлась в койку Такэды и медленно расширялась.
Перегрин, лежащий в позе эмбриона, усиленно дышал обеими ноздрями, изображая
глубокий сон. Но сквозь ресницы он увидел, как в каюту кто-то заглянул,
несколько секунд стоял неподвижно, вслушиваясь и всматриваясь, затем подался
назад и так же тихо затворил за собой дверь. Звук крадущихся шагов удалился,
затих, снова возобновился, сильно ослабленный стенками и расстоянием. Должно
быть, проверяли каждую каюту.
Еще какое-то время Такэда лежал неподвижно, напряженно вслушиваясь в
ночную темноту, а потом незаметно для себя заснул.

* * *

Утром все случившееся ночью казалось сном, но раздумывать об этом было
некогда. Корабль уже входил в гавань Пуэрто-Манчо и нужно было быстренько
собраться и успеть заскочить в кантину. Завтрак входит в стоимость билета,
так не пропадать же добру. За столом все было как обычно - никто не вперял в
него пристального испытующего взора, никто зловеще не перешептывался, кося
взглядом в его сторону...
Сухо попрощавшись с капитаном и забросив на плечо здоровенную сумку,
Такэда по шаткому трапу сошел на твердую почву гавани Пуэрто-Манчо, откуда
вскорости ему предстояло отправиться в этнографическую экспедицию по
изучению шаманских практик племен, проживающих в самих глухих уголках и
дебрях Восточных Кордильер и в междуречье Инирида - Гуавьяре.
Оставив за спиной гудки буксиров, завывание портовых кранов и вопли
грузовиков у открытых ворот пакгаузов, Такэда вышел на набережную.
Остановился у пальмы, обвел взором панораму невысоких аккуратных зданий,
выстроенных явно в прошлом веке в испанском колониальном стиле. Задрав
голову, перевел взгляд выше, на окружающие городок зеленые холмы, густо
поросшие тропической растительностью. Порыв ветра, пришедший, должно быть,
из самых глубин континента, принес с собой незнакомый пряный аромат, от
которого у Такэды расширились ноздри. Каждый город обладает своим
неповторимым запахом - своего рода визитной карточкой. У Пуэрто-Манчо
карточка эта была привлекательной. Порыв ослабел и Такэда окунулся в стихию
запахов уже знакомых, но тоже приятных. Слева от него, в маленьком кафе под
полосатым тентом готовили крепкий и ароматный кофе по-турецки. Сам кофе,
разумеется, был бразильским. Мимо с достоинством прошествовал седоусый
сеньор в белом костюме и белой широкополой шляпе. Он курил сигару. Из кафе
через дорогу доносился аромат приготавливаемых мясных блюд с незнакомыми
Такэде специями. Аромат был такой, что Перегрин невольно проглотил слюну,
хотя завтракал совсем недавно. С пляжа тянуло запахом выброшенных на берег
водорослей. Громкая музыка заставил этнографа оглянуться. На пляже, на белом
песке группа смуглых парней, одетых лишь в длинные, по колено, трусы ярких
расцветок, под звуки самбы, несущейся из мощного кассетника, отрабатывала
прыжки и стелющиеся подсечки капоэйры. Их подбадривали темнокожие подружки в