"Евгений Дрозд. Трупам каратисты не страшны" - читать интересную книгу автора

гипнозом следил за ее веселым бегом. Вот струйка пересекла границы света и
тени, вот она достигла носка правой кроссовки этнографа... Тут в мозгу
Перегрина как будто что-то взорвалось. Он метнулся к трупу и яростно
принялся выдирать пистолет из судорожно сжатых пальцев негра. Каждый палец
пришлось отгибать по отдельности. Завладев оружием, Перегрин пришел в себя.
Оп уже не чувствовал себя агнцем на заклание. Теперь он и огрызнуться
сможет. Тяжесть оружия в руке придавала уверенности. Такэда внимательно
вглядывался в выход из тупика. Высовываться он не намеревался, но в случае
чего гостей встретит достойно...
Гости не замедлили явиться. На этот раз в тупик, после особо яростной
серии взрывов, воплей и пальбы, забежали двое. Оба в светлых гражданских
костюмах, не скрывавших, однако, армейской выправки. Тот, что помоложе -
бритоголовый негр с чеканным римским профилем, стал у самого выхода, держа
револьвер обеими руками и стволом вверх. Время от времени он высовывался за
угол, делал выстрел-другой и тут же укрывался в тупике. Второй, постарше,
светлокожий, с ежиком коротко стриженных седых волос, стоял спиной к Такэде,
он тоже был вооружен, но ствол его револьвера смотрел в землю.
Этих двоих Перегрин не видел среди "торговцев" фруктами, поэтому
заключил, что они из другого лагеря. Во всей этой заварушке Такэда был
фигурой приблудной, но в силу обстоятельств приходилось определяться - на
чьей он стороне. Эти двое казались гораздо симпатичнее "торговцев". Такэда
уже принялся обдумывать, как ему поделикатнее выдать свое присутствие, да
так, чтобы его при этом не пристрелили, но тут какой-то бесшумный отблеск,
скользнувший по тупику, заставил его поднять глаза. Он увидел как медленно,
осторожно открывается единственное окно в стене напротив и из него
выглядывает некто с еще более отталкивающим лицом, чем у всех "торговцев"
вместе взятых. Вслед за лицом из оконного проема высунулся ствол автомата
Калашникова. Незнакомец, изогнувшись и опершись локтем на подоконник, с
жестокой улыбкой на ярко накрашенных губах целился в спины двоим, стоявшим у
выхода из тупика.
У Такэды были доли секунды для принятия решения, перевернувшего всю его
жизнь, и он его принял. Оп поднял свой пистолет и нажал на спусковой
крючок...
... у проклятой штуковины оказалась сильнейшая отдача, подбросившая
руку Такэды вверх, так что большая часть пуль ушла в небо, а грохот
выстрелов просто оглушил его. Но две или три пули цели достигли.
От шока Такэда впал в состояние, которое уже приключалось с ним
несколько раз в жизни - все в критических ситуациях - и которое он называл
"объемным зрением". Он схватывал всю картинку как бы со стороны и сверху, и
события в охватываемом таким зрением объеме развивались в замедленном темпе.
Вот он сам стоит, отчаянно пытаясь удержать в руке дергающееся
оружие... вот медленно переваливается через подоконник тело убийцы с
"Калашниковым"... вот оборачиваются на грохот выстрелов двое, стоящие у
выхода из тупика и стволы их револьверов поворачиваются в сторону Такэда и,
возможно, пальцы уже начали давить на спусковые крючки...
Выпавшее из окна тело с глухим стуком ударилось о землю рядом с трупом
негра. Объемное зрение пропало и время помчалось с обычной скоростью.
Реакция у тех двоих оказалась хорошей - они мгновенно оценили ситуацию и
придержали пальцы на спусковых крючках. Но Такэду это не утешило, ибо
обнаружился еще один свидетель, которого этнограф меньше всего хотел бы