"Игорь Дручин. Хрупкое время Ауэны " - читать интересную книгу автора

- Воплощенная святость! Так вот почему жрецы с таким вниманием
выслушали твое мнение на Совете.
- Мое мнение?
- Ну да. Отец сообщил, что разговаривал с тобой по поводу испытаний в
этом... В общем, там, наверху. И ты отнесся одобрительно к этой идее.
- Ты это всерьез? - и, поняв глупость вопроса, схватился за телефон.
- Совет разрешил проводить испытания, а он, как ты знаешь, не меняет
решений, - медленно проговорила она, наслаждаясь его реакцией.
Ум Куанг бросил трубку и распрямился, бледный от гнева. Он подошел к
ней, сжимая кулаки, и впервые за всю жизнь она испытала чувство страха.
- Ты что? - прошептала она, глядя на него расширенными от испуга
глазами.
Кулаки его разжались. Он отошел к стенке, облицованной деревом, и
открыл секретер. Из подвернувшегося под руку керамического илона налил
полчаши и выпил. Невразумительно промычал, налил еще половину... Хотя
напиток подвернулся крепкий, он не сразу почувствовал его действие. Пожалуй,
впервые в жизни он столкнулся с таким вероломством, когда его имя
беззастенчиво использовано для сомнительных целей, хотя он достаточно был
знаком с образом жизни второго круга, люди которого не особенно стесняли
себя в средствах для достижения цели. Совсем недавно первый советник по
делам войны просил у него работников на отделку своего дворца деревом,
вошедшим в моду с недавнего времени. Они договорились разделить
краснодеревщиков поровну, и Ал Парин по-честному забрал себе двенадцать
человек, оставив на корабле тринадцать, а мог бы взять на одного больше:
ведь не станешь его делить! А тот, на которого, казалось, можно положиться,
обвел вокруг пальца! Действие напитка сказывалось все сильнее, и Ум Куанг
почувствовал, как спадает повседневное напряжение и его обида постепенно
глохнет. Оставалось разочарование правителем, а заодно и его дочерью,
сидящей тихо, словно испуганная мышь, не в состоянии вымолвить ни одного
слова. Что же, это пойдет ей на пользу. Женщина должна знать свое место,
даже если она дочь самого калхора... И еще что-то нехорошее есть во всей
этой истории. Вот только что?
Куанг, привычный к самоанализу, напряг память, пытаясь найти другую
причину своего гнева. Ведь сначала возникло ощущение непоправимости...
Только откуда оно? Нет, сейчас не припомнишь. И переутомление последнего
месяца, и эта вспышка гнева, и чаша дорогого напитка затуманили сознание.
Надо отвлечься, отдохнуть... Да и гостью следует привести в чувство... Куанг
поднял голову.
- Ну, ладно. Сделанного не воротишь. Птичка, как говорится, улетела.
Тебе налить что-нибудь?
Голос Куанга звучал спокойно, как будто и не было этой бешеной вспышки.
- Пожалуй, - с облегчением, принимая более выгодную позу, сказала У Киу
и добавила кокетливо: - Только покрепче. Ты меня так напугал!
Приняв из его рук напиток, она глотнула терпкую ароматную жидкость с
запахом кальвы - сочного великана с огромными медоносными цветками,
появляющимися неожиданно в любое время года, но огражденными столь же
великолепными колючками. Посмотрев на свет салатно-зеленую жидкость, У Киу
сказала, размышляя:
- Не понимаю, что тебя так разозлило. Ведь отец сказал правду.
- Правду, да не всю, - Куанг снова нахмурился. Что-то опять забрезжило