"Сергей Другаль. Василиск" - читать интересную книгу автора

врожденным и беспричинным?.. Не поднимая головы, змей слабо цвиркнул
ядом, промахнулся и прикрыл мутные глаза. Выступающая из болота часть
туловища была обклеена большими заплатами пластыря, они ярко выделялись
на темной грязной чешуе. Неотесанный Митяй зашел слева и неуловимо
быстрым движением оседлал Василиска. Он ухватил змея за ороговевший край
капюшона и резким движением приподнял его голову. Раскрылась огромная
пасть, беспорядочно утыканная вывернутыми вперед клиновидными зубами.
- Давайте!
Нури подтащил неподъемную бадью с драконьим молоком, а
Гасан-игрушечник, отбросив холстину, стал лить его ковш за ковшом в
черно-розовую пасть, стараясь не коснуться зубов, скользких от яда.
- Все сразу! - натужно выдохнул леший. - Трудно держать...
Нури и Гасан вдвоем подняли и опрокинули
в пасть бадью, молоко - как в воронку - втянулось в горло. А потом,
взявшись за концы, они длинной жердью прижали нижнюю челюсть змея к
земле и, когда леший слез с него, быстро отбежали в стороны.
- Он уже почти здоров, - сказал леший. - Оклемается, гад!
Василиск лежал недвижим и не пытался даже плюнуть вслед. Драконье
молоко действовало как панацея, нейтрализуя не только болотный,
разъедающий раны яд, но и яд собственный. Тот, от которого каменеют,
Нури жил в Заколдованном Лесу уже вторую неделю. Время пролетело
незаметно - как в старости, хотя до нее Нури было еще далеко. Он часто
бывал в лабораториях, постигая популярные азы биотворчества. Кроме
котлов горизонтального переноса, использовали здесь весь набор известных
методов воздействия на наследственное вещество. И странно было видеть
над экранах "Кассандры" поразительную птицу, которую можно было бы
получить способом вертикального развития эмбриона кошки. Конечно, от
дальнейшей работы над такой птицей приходилось отказываться, чтобы не
порождать чудовищ, неожиданных и на Земле никому не нужных, А хотелось,
неудержимо хотелось! Это самое трудное в работе творца - подавленное
желание, вынужденная необходимость переступить через себя и отказаться
от возможного, признав его ненужным. Как знакомы были они кибернетику
Нури.
Он сдружился с лешим и часто сопровождал его в лесу и в поле.
Неотесанный Митяй больше молчал, бродил, смотрел за порядком, часто
присаживался на корточки, ковырял железным пальцем землю и закапывал
семечко. Сбегав к ручью, приносил в жмени воду, поливал место посадки. И
как заметил Нури, не было случая, чтобы семя не дало ростка.
Гром с той первой ночи больше не появлялся - видимо, ушел домой, к
хозяину. Нури понимал его и не обижался.
Леший учил Нури понимать жизнь растений, и эта наука никогда не
надоедала, и пришло время, когда Нури сам почувствовал: вот здесь надо
посадить барбарисовый куст - и не семечком, а ростком. И это знание
пришло к нему как бы само по себе. Выслушав Нури, леший довольно
хмыкнул, брови его полезли на лоб, и показались густо синие глазки,
маленькие, сумасшедше веселые.
Иногда по просьбе Пана Перуновича, который заботился о повышении
кругозора своих сотрудников, Нури читал лекции в гулком помещении
синтезирующего комплекса. Поскольку никто по-настоящему не работал, а
все чего-то ждали, каких-то перемен, то приходило довольно много народа.