"Морис Дрюон. Александр Великий или Книга о Боге " - читать интересную книгу автора

После этого мы разошлись.
На следующий вечер, с наступлением темноты, жрецы, гетеры и паломники
собрались у храма, перед которым были воздвигнуты статуи четырех богов
Кабиров - Аксиры, Аксиокерсы, Акагокерса и Кадма - две статуи с поднятыми
фаллосами символизировали мужское начало, две других - женское. Их называли
также: Деметра - олицетворяющая созидание, Персефона - возрождение из огня,
Гадес - смерть человека и Гермес - его рождение.
Мистерии являют собой грандиозное представление, похожее на театр, с
той только разницей, что здесь нет зрителей, или, вернее, те, кто думают,
что они зрители, сами того не ведая, становятся актерами. Потому что этот
театр воспроизводит саму жизнь, и в нем посредством необходимых
символических и магических действий исполняют события жизненного цикла,
чтобы освободить нас от неправедных поступков, которые мы совершили, от
дурного влияния, которому мы подчинились, и от воспоминаний о благих
деяниях, от которых мы отвратились.
Театральные представления, на которые смотрят толпы, сидя на скамьях
театрона в наших городах, - это всего лишь мирское подобие мистерий;
последние избавляют нас от того, что нами содеяно, в то время как первые
освобождают нас от наших собственных желаний.
Для посвященных действия мистерии наделены ясным смыслом, в то время
как непосвященные ничего в этом не понимают, но это не столь важно, потому
что магические символы действуют сами по себе и их влияние сказывается на
вещах более глубоких, чем сознание и понимание.
Мистерия Кабиров началась с представления о смерти, с изображения
убийства; затем великий жрец Кой, наделенный правом прощать неправедные
деяния, подойдя к каждому, освободил его от бремени дурного поступка,
прервавшего ход божественного жизненного цикла.
Он возложил руки на Филиппа и долгое время не отнимал их, а затем
остановился перед Антипием, который, казалось, был этим удивлен и которому
стало не по себе, - ведь, как всякий солдат, много убивавший и приказывавший
убивать, он считал себя совершенно безгрешным. И вдруг все увидели, как
Антипий Премудрый, подобно некоторым другим присутствующим, охваченный
буйством, ринулся вперед, нанося колющие удары по земле - при том, что в
руках у него ничего не было, - а затем бросился на невидимый труп и забился
на земле с пеной у рта; он поднялся лишь, когда Кой возложил на него руки,
но еще дрожал всем телом вплоть до выхода гетер.
Они вышли под звуки флейт, в руках держа ситры и трещотки, кимвалы и
тамбурины; занавеси в храме распахнулись и появилась огромная маска,
скрывавшая под собой жреца, исполнявшего роль Адама, первого человека
людского племени. Я знал, что следом за ним должна появиться богоподобная
заклинательница змей. Я прикрыл глаза, чтобы в последний раз представить ее
такой, какой много раз видел ее в своих прозрениях и понять, когда подниму
веки, не ошибся ли я. Я гнал прочь всякую мысль, пытаясь представить себе ту
большую черную сферу с сероватой аурой вокруг, в центре которой мы, вещие
люди, распознаем лица и тела, удаленные на большие расстояния. Затем я
открыл глаза.
Олимпиада была тут, передо мной, - так близко я не ожидал ее увидеть.
Она все приближалась, тонкая, почти обнаженная - лишь прозрачная ткань
прикрывала ее бедра и грудь. Все факелы были опущены к земле, но она так вся
и лучилась светом. Вокруг ее тела обвивалась змея Амона, чешуйчатая голова