"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

разыгрывать простачка. Его втянули. Сам бы ни за что...
Сулили ему невесть какие блага. А на деле львиную долю барыша надо
отдавать. Кому? Главаря, Форда, Нос никогда не видел, с ним связаны
скупщики, которым Нос отдавал товар.
Нос скулил. Немец, иностранец, вдруг оказавшийся союзником нашей
милиции, наших дружин, совершенно расстроил его планы. Нос жаловался на
судьбу, изображал перед Соколовым бурное раскаяние.
Имена Нос побоялся назвать. Он мало нового открыл капитану. Да, в
городе орудует шайка спекулянтов, связанная с иностранцами. Предводитель ее,
Форд, старательно прячется; он не показывается на глаза рядовым членам. Он
часто в разъездах. "Франкония", надо полагать, привлечет его, - ведь это
"большой бизнес".
Все это капитан очень скупо сообщил Чаушеву. И так же лаконично изложил
он свои намерения. Скоро петля затянется. Это значит, - дни шайки сочтены.
Многие фарцовщики взяты на заметку. Но ведь стянуть петлю надо так, чтобы в
нее попал и самый крупный зверь.
Чаушев сам видел стиляг, хмуро толкущихся у гостиницы. Они до смешного
неуклюже притворяются случайными прохожими. Заглядывал Чаушев и в
"лягушатник". Никто не обязывал его. Но ведь он помнит этих лоботрясов
малышами, славными малышами. Давно ли они пускали по весенним ручейкам
самодельные кораблики! Чаушев знает и родителей. Отец Носа, например,
замечательный труженик, один из лучших разметчиков на судоремонтном заводе.
Яблочко далеко укатилось от яблони. Почему? Тут нет рецепта, общего для
всех. Ответить нелегко... Нет, эти юнцы, сбившиеся с пути, не безразличны
для Чаушева.
Мысли Чаушева, его знание людей, города, нужны Соколову. Нужны
постоянно, хотя внешне это почти неуловимо. Соглашается капитан или
возражает, - он делает это главным образом про себя.
Впрочем, сегодня у Соколова особая, срочная надобность. Что
представляет собой "Франкония"? Какова ее репутация у
пограничников-контролеров?
Что ж, репутация неплохая. Для Чаушева суда - как люди. У каждого -
индивидуальный характер. Понятно, есть посудины куда более беспокойные.
Взять ту же "Вильгельмину" с ее вечно пьяной, драчливой командой, набранной
в разных странах, с бору да с сосенки. Или вот отчаливший третьего дня
"Дуисбург". У тамошнего боцмана за спекуляцию пришлось отобрать пропуск для
схода на берег. Боцман, обозлившись, швырнул в часового бутылкой с палубы...
А "Франкония" - громадный туристский лайнер, команда вымуштрована, ведет
себя прилично. С капитаном - румяным толстяком Борком - конфликтов не было.
Вот среди туристов есть всякие... Прошлым летом одна леди пыталась увезти
дюжину платиновых колец да десятка четыре золотых монет царской чеканки.
Ссыпала все в банку с вареньем. А другая насовала золото в детские игрушки.
Таможенникам такие уловки не внове.
Один господин возвращался на пароход, увешанный советскими
фотоаппаратами. Тут уж вмешался часовой у трапа. Как ни хорошо кормят у нас
гостей, турист не мог так располнеть за один день.
Соколов молча слушал, иногда быстро, мелким почерком записывал что-то.
- А на команду я не в претензии, - повторил Чаушев. - Она-то по струнке
ходит. "Франкония" - судно известное.
Оставшись один, Чаушев помахал рукой, - капитан пожал ее, прощаясь,