"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

словно стальными тисками. Ох, и силища!
Уже пора обедать. Чаушев прибрал на столе. Вышел без шинели. О бетон
причала мягко шлепала теплая волна.
Два и две семерки, - возникло в памяти. Весьма возможно, - сигналы
имеют прямое отношение к "большому бизнесу", к главарю фарцовщиков, столь
упорно окружившему свою личность ореолом тайны. Верно, сам еще молод, но
ловко учел психологию своих безусых подручных...
У плавучего крана заботливо рокотал буксир, тыкался кормой. Сейчас кран
уберут отсюда, откроют и этот причал для начавшейся навигации.

6

- Прямо и направо, - услышал Вадим.
Девушка улыбалась ему; локоны сияли, - весь справочный киоск наполнился
солнцем. Как хорошо, что Гета Леснова и в самом деле - Маргарита. А
главное, - нашлась! И живет рядом... Эта Леснова, небось, гордячка и не
оценила симпатичного молодого человека, не желает его видеть, но он добьется
своего. И как знать, не принесет ли ему бумажка с адресом счастье.
Вадим и не подозревал, разумеется, что ему в киоске уже прочат свадьбу.
Самое имя - Гета - вызывало досаду. Отчего не Рита? Гета - звучало чуждо и
вызывающе, почти как "Тип-топ" на этикетке лондонской блузки.
Видел он Валькину зазнобу всего один раз. Фифа!
Правда, разглядывать было некогда. Они садились в машину у
парикмахерской, на проспекте Мира, она и Валька. Машина - красота! Новая
"Волга" кофейного цвета. Вадим окликнул Вальку. Тот кивнул, держа
приоткрытую дверцу, а девица - подумаешь, как некогда ей - оглянулась, потом
оттеснила Вальку и, прошуршав платьем, села за руль.
А Валька замешкался. Может быть, он все-таки сообразил, что надо
познакомить друга... "Поехали!" - позвала она, и Валька, бедный Валька
послушно юркнул за ней, и они уехали, обдав Вадима горькими клубами
выхлопного газа. В памяти остались большие, словно нарисованные глаза
девицы, пышная прическа, властное "Поехали!"
Наутро Валька сказал, что был на вечеринке. Спросил, - как понравилась
Гета. Вадим ответил мрачно: "Я больше на машину глядел. Ты же не знакомишь
меня". Валька смутился. Да, машина мировая, собственная машина отца Геты,
знаменитого хирурга. Вадим спросил, где учится Гета. "Поступает в
институт", - сказал Валька. Вадим фыркнул, - на дворе зима, вовсе не сезон
для приемных испытаний. Не удержался, брякнул: "Который год поступает?" В то
утро они чуть не поссорились.
При других обстоятельствах девушка за рулем автомашины возбудила бы
уважение Вадима. Но это "Поехали!.."
Несчастный Валька под башмаком. Точнее, - под туфелькой, приколотый
каблучком-гвоздиком. Вадим так и заявил Вальке прямо в глаза, искренне жалея
его, - ведь худшей участи нет для мужчины!
Валька часто являлся под утро, - из гостей, из ресторана. Хоть бы раз
пригласил друга! Для вида хоть бы... Поди, она запретила! Еще бы, ведь у
него - Вадима - нет таких костюмов, какие шьет Вальке папаша, портной в
Муроме. Валькин гардероб состоял всего из двух костюмов - черного и
серого, - но с точки зрения Вадима его сожитель одевался ослепительно. Еще
пять галстуков! Белые сорочки!