"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

стороны склада, но ближе к воде - жилые здания. Острие карандаша пересекает
реку, порт, тянется дальше.
- Вот направление сигналов, - говорит Чаушев. - И будь я на дежурстве,
я бы...
Он смотрит в лицо Стецких, молодое, от ревности вдруг постаревшее.

2

Что за черт! Валька опять не ночевал дома! Вадим делал зарядку, широко
раскидывая руки в комнате общежития, непривычно просторной сейчас, и
недоумевал. Ведь обычно Валька возвращался от своей тетки в воскресенье
вечером. А сегодня уже вторник. Вчера ему следовало быть в деканате, - из-за
хвоста по металловедению. Он же знал это!
В дверь постучали.
- Нет его? - голова комсорга Радия в квадратных очках просунулась,
повертелась, брови полезли вверх.
- К тетке уехал, - протянул Вадим.
- Тетка, тетка, тетка! - застрочил Радий. - Что за тетка? Какая тетка?
Ты ее видел? Никто не видел! Адрес есть? Нету. Плюс минус неизвестность.
Диана, вышедшая из головы Юпитера.
- Минерва, - поправил Вадим.
- В общем, ты меня понимаешь, непротыкаемый. Волнуйся! Заводись!
- Закрой дверь, - буркнул Вадим. - Дует.
- Ерунда! Ты толстокожий.
Он вошел все-таки. Нет, Вадим не боялся сквозняка. Он надеялся, что
Радий отвяжется, уйдет, даст ему кончить зарядку. Вадиму не нравится
пулеметная трескотня Радия.
И прозвищ Вадим не терпит.
Как-то раз он вычитал, что есть непротыкаемые баллоны. Обрадовался,
поведал ребятам в группе. Ведь он мотоциклист, - правда, пока только в
мечтах. Вот и подхватили словечко! Правда, ненадолго. Одного Радия еще не
отучил.
Радий оглядел схему мотоцикла над койкой Вадима, хмыкнул, потом бросил
взгляд на столик Валентина, на его полочку с книгами - учебники вперемежку
со стихами - хмыкнул еще раз и повернулся на каблуках.
- В общем, поручается тебе. Договорились? Во-первых, ты друг
Савичева, - во-вторых, дружинник.
- Бывший, - уточнил Вадим.
Радий уже не слышал, - за ним щелкнула дверь. Фу, что за манера
исчезать так внезапно! Вадим нахмурился, отработал несколько прыжков и начал
приседания.
Заладил же Радька! Разве не ясно было сказано, - он, Вадим Коростелев,
больше не дружинник.
Силой не заставят. Дело добровольное. И краснеть ему не приходится, -
не из трусости же он так поступил и не из-за других каких-нибудь низких
побуждений. Тут вопрос совести. На комсомольском собрании он выложил все
начистоту.
Голова дурная у Фролова, у штабиста, - вот в чем дело. Ему, видите ли,
не понравились брюки Вадима. Слишком узкие. Так и сказал: "Пойди
переоденься, приведи себя в должный вид, коли хочешь быть в дружине". Ну