"Владимир Николаевич Дружинин. Два и две семерки " - читать интересную книгу автора

Трудно ли догадаться, почему запропал тот студент! Почему не навестил
свою старуху-тетку...
Чаушев еще прибавляет шагу. Скорее к работе, к столу, в укрытие от
неотвязной, прибоем хлещущей весны! В кабинете сумрачно, холодно. Печку уже
не топят.
На стене висит панорама порта с птичьего полета, в красках. Выцветшая
синева воды, пятна парковой зелени, ставшие от времени почти черными.
Панораму повесили давным-давно, когда он стажировался здесь - юноша с одним
квадратиком на петлице, выпускник училища. После войны, отслужив долгие годы
на Крайнем Севере, он снова оказался в родном городе и застал туже панораму
на стене, уже изрядно устаревшую. Сколько раз он собирался заказать новую!
Она ветшает, ее исправляли крестиками, флажками. Там, в самом устье реки,
возникла лесопилка. Тут заново оборудован причал. На том берегу разросся
рабочий поселок. Да и кварталы города, примыкающие к порту, во многом
изменились, - вот новый институт, широкоэкранный кинотеатр. На пустыре
разбит парк...
Входит лейтенант Стецких. Он провел ночь в кресле, у телефона, но уже
умудрился побриться; от него вкусно пахнет лимонным одеколоном.
- Никаких происшествий нет, - истово докладывает Стецких, - кроме...
Вот, прошу ознакомиться...
"С этого бы и начинал", - думает Чаушев, беря книгу с записями.
В двадцать три часа двадцать минут младший по наряду рядовой Тишков,
находясь на третьем причале, у парохода "Вильгельмина", заметил световые
сигналы... Э, такого еще не случалось! Вспышки следовали с правого берега,
со стороны лесного склада. Зафиксирован, по-видимому, лишь конец передачи -
несколько цифр - азбукой Морзе. Сигнальщик не обнаружен.
Два, семь, семь... Чаушев перечитывает.
- Только конец передачи? Почему?
Стецких пожимает плечами.
- Так доложил Бояринов. Я предложил разобраться и дать взыскание.
Ах, уж и взыскание! Впрочем, Бояринов не из тех, что спешат выполнить,
не рассуждая, любой телефонный совет дежурного офицера.
- Еще что-нибудь было от Бояринова?
- Звонил. "Разбуди, - говорит, - начальника". - Знаете его, - Стецких
чуть усмехнулся уголками губ. - По всякому поводу давай ему самого
начальника.
- Зря не разбудили. Что у него?
- Так, соображения. Я не счел нужным беспокоить вас. - Стецких с
решимостью отчеканивает слова. - Соколов извещен, так что срочности никакой
нет.
Нотка обиды дрожит в голосе лейтенанта. Чаушеву ясно, в чем дело.
Задетое самолюбие, ревность. Бояринов ниже его по службе, а делиться с ним
соображениями не желает. Начальника требует.
- Нет срочности, по-вашему? Дали знать в город - и вся музыка! Так? А я
бы на вашем месте... Вызовите Бояринова!
- Слушаю.
Стецких берет трубку.
Чаушев откидывает серебряную крышку настольного блокнота - подарок к
пятидесятилетию - и рисует: реку, овал грузовоза "Вильгельмина", прижатый к
левому берегу, а на правом - склад леса, откуда сигналили ночью. По обе