"Юрий Дружников. Тайна погоста в Ручьях" - читать интересную книгу автора

Маяковского, Бурлюка и Горького, но те, видимо, почувствовали перебор и
отстранились. А за год до этого Хлебников писал о себе одном: "Я постепенно
стал начальником земного шара". Но потом стал более демократичен, избавил
мир от своей диктатуры. 30 января 1922 года, за полгода до смерти,
Предземшар в одиночку подписал "Приказ Председателей земного шара", который
закончил словами: "Скучно на свете". И поставил подпись: Велимир Первый.
Не для него одного Октябрьская революция пришла в виде смерти. Но он
как в воду глядел. Дорогим путем получил он свободу. Не в этом ли смысл
загадочного его завещания, оставшегося не выполненным: "Пусть на могильной
плите прочтут: он боролся с видом и сорвал с себя его тягу". В 20-м он
присутствует на представлении в Ростове-на-Дону своей пьесы "Ошибка смерти".
На сцене лихорадочная пляска двенадцати мертвецов.
В отличие от Петникова или Городецкого Хлебников, уйдя в смерть,
остался таким, каким хотел быть. Живи он дольше, что бы с ним сделали? А он
умер и перехитрил и агитпроп, и Лубянку. Этого допустить не могли, и
гениальный хаос Хлебникова начал приводиться в советском литературоведении в
нужный порядок.


Посмертные игры

После смерти судьба его творений не стала счастливее. Даже Маяковский,
который раньше защищал его, услышав о намерении Ю.Тынянова и Н.Степанова
издать полное собрание сочинений Хлебникова, ревниво воскликнул: "Бумагу --
живым!" В пятидесятых Степанов с грустью рассказывал это нам, верным ему
студентам. Как это до боли знакомо в российском контексте: поделиться местом
на Парнасе -- это еще куда ни шло, а вот бумагой -- ни за что!
По всем правилам "утопический космист", "творянин", чего только не
натворивший поэт, осуждавший технику и прогресс, Хлебников должен был быть
отвергнут соцреализмом. А он, в отличие от многих, более конформных, не
подвергался остракизму. Думается, причины этого две: он воспевает, хотя и
хаотично, будущее всемирное братство (а мыслей по части такой мифологии
всегда не хватало), и -- он быстро умер.
"Мы слишком мало думаем о Хлебникове как советском поэте, -- пишет
Д.Мирский. -- Между тем Хлебников -- один из самых ярких примеров огромного,
плодотворного действия Октября на творческое развитие большого поэта". К
восторгам этого известного литературоведа приходится вообще относиться
осторожно. Эмигрант, вступивший в Британскую коммунистическую партию, а
затем возвращенец в СССР, сгинувший в лагерях, был в оценках противоречив.
Но такой взгляд почти затвержен. Я бы отметил обратное: Октябрь потреблял
поэта в качестве полуфабриката для своих целей.
Подверстывание Хлебникова под соцреализм происходило следующим образом.
Часто цитировались, например, его стихи: "Язык любви над миром носится" и
"Вам войны выплевали очи" и добавлялась от комментатора якобы хлебниковская
мысль: "Любовь -- суть революции, война -- суть старого мира". Но и
порядочные исследователи понимали: не было другого пути спасти наследие
поэта от власти.
То, что он оказался не затоптанным, заслуга его более организованных
знакомых: Маяковского, Асеева, Пастернака и преданных делу литературоведов,
прежде всего Юрия Тынянова и Николая Степанова. Политически наивного